Современная архитектура мира фото: Самые известные Современная архитектура мира с фото и подробным описанием

Содержание

20 лучших архитектурных объектов 2018 года – Варламов.ру – ЖЖ

? LiveJournal
  • Main
  • Ratings
  • Interesting
  • iOS & Android
  • Disable ads
Login
  • Login
  • CREATE BLOG Join
  • English (en)
    • English (en)
    • Русский (ru)
    • Українська (uk)
    • Français (fr)
    • Português (pt)
    • español (es)
    • Deutsch (de)
    • Italiano (it)
    • Беларуская (be)

7 архитектурных чудес современности :: Дизайн :: РБК Недвижимость

Рассказываем об удивительных сооружениях, которые могли бы претендовать на место в списке новейших чудес света

Фото: Uwe Kazmaier/Globallookpress

Современная архитектура меняет облик мегаполисов, создавая более комфортную и благополучную среду для жизни. Ведущие архитекторы все чаще выбирают те формы и материалы, которые повышают энергоэффективность будущих объектов. Футуристические здания соседствуют с наследием прошлого и гармонично вписываются в стилистику местности. А пластика их фасадов отражает динамичность современных городов. От традиционной застройки эти проекты отличаются не только архитектурным обликом, но и богатой инфраструктурой. К тому же в них часто воплощены самые смелые и прогрессивные идеи своего времени.

«РБК-Недвижимость» собрала семь удивительных построек, которые были спроектированы за последние 100 лет.

Музей Гуггенхайма, Испания

Необычный музей современного искусства построен на берегу реки Нервьон в Бильбао. В 1997 году он превратил некогда крохотный промышленный городок в культурный мегаполис и туристический центр. Это явление получило название «эффект Бильбао». Одним огромная стальная конструкция напоминает американские горки, другим — инопланетный корабль, потерпевший крушение. Местное население долго протестовало против строительства музея: выделенные €85 млн люди хотели использовать для модернизации фабрик. Эти затраты окупились: только за первый год арт-объект посетили 1,3 млн человек. Чтобы принять всех желающих, властям Бильбао пришлось построить второй аэропорт и новые гостиницы.

Фото: Matthias Graben/Globallookpress

Эффектное здание в стиле деконструктивизма возвели за четыре года. За это время из окрестностей исчезли ржавые верфи и появились обширные зеленые набережные. Внешне музей Гуггенхайма — это комплекс связанных построек из титана и стекла. Вход в здание украшают огромные скульптуры: девятиметровая паучиха, щенок из цветов и букет тюльпанов. Интерьер музея не менее интересный — он напоминает трехэтажный лабиринт. Все прямые линии Фрэнк Гери заменил кривыми, а углы — волнами и арками. Архитектор разработал этот проект для концертного зала Уолта Диснея в Лос-Анджелесе, но там реализовать идею не получилось. Заказчиков испугала большая стоимость и слишком высокие риски.

Башня «Бурдж-Халифа», ОАЭ

«Бурдж-Халифа» — самое высокое здание в мире. Это почти три Эйфелевы башни, сложенные вертикально. Небоскреб высотой 828 м построили за шесть лет. Ежедневно здесь трудились более 12 тыс. специалистов из разных стран, поэтому каждую неделю башня вырастала на один-два этажа. Чтобы снизить риск образования трещин, бетон заливали ночью и дополнительно охлаждали его с помощью льда. Все это время проектная высота здания хранилась в строгом секрете. Местные власти беспокоились, что кто-нибудь решит повторить их рекорд.

Небоскреб стоимостью $4,1 млрд задумывался как «город в городе». Его окружают собственные бульвары, скверы и парки. А у подножия башни находится самый большой в мире «танцующий» фонтан.

Фото: Moritz Wolf/Globallookpress

Внутри есть отдельная мечеть, бассейны, рестораны, офисы, торговые центры, 57 лифтов и сотни апартаментов. Асимметричная форма в виде сталагмита была выбрана неслучайно: она защищает небоскреб от сильных порывов ветра. Интересно, что во время землетрясений это одно из самых безопасных мест в эмирате. Прочная конструкция способна выдерживать подземные толчки магнитудой до семи баллов.

От летней жары спасают стеклянные термопанели, которыми отделаны фасады. Они не пропускают пыль, отражают ультрафиолет и инфракрасное излучение. А система кондиционирования с морской водой охлаждает и ароматизирует воздух. Специально для «Бурдж-Халифа» был разработан особенный аромат.

Пекинский национальный стадион, Китай

Из-за необычного геометрического фасада стадион чаще называют «Птичьим гнездом». Он состоит из внешнего стального каркаса, бетонной чаши и 24 ферменных колонн, которые ее поддерживают. Эффект «гнезда» возникает из-за переплетения изогнутых металлических прутьев, которые заменяют стены. Вместо крыши в верхней части стальной конструкции натянута прозрачная водонепроницаемая пленка, которая пропускает солнечный свет. На реализацию проекта потребовалось 42 тыс. тонн стали и около $423 млн. Раздвижная крыша обошлась бы строителям еще в $150 млн. Трибуны стадиона устроены таким образом, что все происходящее на поле видно с любого места.

Сегодня здесь могут разместиться одновременно 80 тыс. человек.

Фото: Guo Yong/Globallookpress

При проектировании спортивного комплекса большое внимание уделили его сейсмостойкости: стадион построен в районе с высокой тектонической активностью. Специально для этого разработали сталь с почти полным отсутствием примесей. Новый прочный материал осложнил сварочные работы — их приходилось проводить только ночью. В результате стальной каркас не только сделал здание более устойчивым, но и позволил отказаться от общей системы вентиляции. Стены есть только у магазинов и ресторанов внутри стадиона. Изначально он предназначался для летних Олимпийских игр 2008 года. Теперь здесь устраивают спортивные чемпионаты, концерты и фестивали. А в зимнее время в «Птичьем гнезде» можно покататься на коньках или горных лыжах.

Дворец искусств королевы Софии, Испания

Самый высокий в мире оперный театр находится в Валенсии. Он построен на осушенном дне реки Турия по проекту архитектора Сантьяго Калатрава и входит в архитектурный ансамбль «Город искусств и наук». Форма дворца вызывает разные ассоциации. Для кого-то это шлем средневекового испанского воина, для кого-то — ныряющий дельфин. Со всех сторон валенсийскую оперу окружают бассейны и парки. А самая впечатляющая ее часть — дугообразная мозаичная крыша из ламинированной стали. Несмотря на вес в 3 тонны, она крепится с помощью всего двух опор. Футуристический дворец выполнен в стиле биотек. Строительство растянулось на десять лет, в результате он стал последним из пяти причудливых зданий «города».

Фото: Jose Antonio Moreno/Globallookpress

Открытие оперы приурочили к национальному празднику — Дню Валенсийского сообщества. Изначально на этом месте хотели поставить 370-метровую башню связи. Однако многие раскритиковали задумку, и план комплекса пришлось изменить. Здание театра включает 17 этажей и делится на четыре больших пространства. Здесь есть амфитеатр, учебная зона, камерный театр и главный зал. Последний оформлен синей мозаикой и рассчитан на 1,5 тыс. зрителей. В нем же находится оркестровая яма на 120 музыкантов — третья по величине в мире. Сегодня во дворце проходят престижные конференции, театральные постановки, музыкальные представления и фестивали мирового уровня. Это неудивительно: архитектурное чудо Валенсии славится превосходной акустикой.

Штаб-квартира CCTV, Китай

Из-за странной формы здание китайского телецентра прозвали «штанишками». Это две наклонные башни, которые соединены 75-метровым горизонтальным переходом. Такая конструкция позволяет противостоять сейсмическим воздействиям и уменьшает давление ветра. По словам голландского архитектора Рема Колхаса, его работа напоминает изогнутый небоскреб без начала и конца. А если смотреть с разных ракурсов, она визуально меняет свою форму и внешние очертания. Внутри 54-этажной постройки — многочисленные телевизионные студии, офисы, вещательные и производственные объекты. Раньше все они были разбросаны по разным концам Пекина. Кроме того, здесь есть общественный театр, пятизвездочный отель, рестораны и выставочные площади.

Фото: Zhu Wanchang/Globallookpress

Самые необычные и удивительные по архитектуре музеи мира (34 фото)

Музей – это место, в котором собирают, изучают, хранят и выставляют на всеобщее обозрение предметы, которые являются памятниками естественной истории, материальной и духовной культуры. Однако некоторые музеи имеют настолько необычную архитектуру, что их самих впору выставлять в музее музеев. В нашей сегодняшней фотоколлекции – самые удивительные и необычные по архитектуре музеи мира:


Музей Второй мировой войны, Гданьск, Польша (проект студии «Architektoniczne»)


Музей ремесел и дизайна, Сан-Франциско, США


Музей современного искусства Чикаго, США (архитектор Иосиф Пол Клейхуес)


Королевский музей Онтарио, Канада (проект «Studio Daniel Libeskind»)


Музей «Porsche», Штутгарт, Германия (проект «Delugan Meissl»)


Музей Плесси, Бреннеро, Италия (проект Карло Коста)


Новый музей современного искусства, Нью-Йорк (проект японских архитекторов Кадзуо Седжима и Рюэ Нисидзава / SANAA)


Морской музей, Осака, Япония (проект Пола Андреу)


Музей искусств, Ордос, Китай (проект «MAD Architects»)


Музей современного искусства, Нитрой, Бразилия (проект Оскара Нимейера)


Художественный музей «Leeum Samsung», Сеул, Корея (одну часть музея спроектировал швейцарский архитектор Марио Ботта, а вторую часть – французский архитектор Жан Нувель и голландский архитектор Рем Колхас)


Музей Эрже, Оттиньи-Лувен-ла-Нёв, Бельгия (проект французского архитектора Кристиана де Портзампарка).


Гуандун музей, Гуанчжоу, Китай (проект «Rocco Design Architects Limited»)


Галерея современного искусства, Грац, Австрия


Музей транспорта, Глазго, Шотландия (проект «Zaha Hadid Architects»)


Исторический музей, Берлин, Германия


Музей дизайна Холон, Израиль (проект Рона Арада)


Музей «ан де Стром», Антверпен, Бельгия (проект бюро «Neutelings Riedijk»)


Музей Museo Soumaya, Мехико, Мексика (проект Фернандо Ромеро)


Музей искусств Милуоки, США (проект Сантьяго Калатравы)


Музей MAXXI, Рим, Италия (дизайн «Zaha Hadid Architects»)


«Институт арабского мира», Париж, Франция (проект Жана Нувеля)


Художественная галерея Альберты, Канада (проект «Randall Stout Architects»)


Музей Сальвадора Дали, штат Флорида, США


Музей Гуггенхайма, Нью-Йорк, США (проект Франка Ллойда Райта)


Музей в Тренто, Италия (проект Ренцо Пьяно)


Художественный музей в Денвере, США


«Город искусств и наук», Валенсия, Испания (проект Сантьяго Калатравы)


Национальный музей Заид, Абу-Даби, ОАЭ (проект архитектурного бюро «Фостер и партнёры»)


Музей BMW, Мюнхен, Германия


Музей GC Prostho, Япония


Музей Ferrari, Модена, Италия


Военно-исторический музей, Дрезден, Германия


Научно-технический музей ArtScience, Сингапур

5 ключевых проектов со всего мира

Современная библиотека за несколько десятилетий трансформировалась из тихого, спокойного места в многофункциональное общественное пространство. Теперь в библиотеках можно не только читать, но и заниматься 3D-моделированием, снимать в аренду офисы и посещать выставки. 

Из статьи вы узнаете про пять современных библиотек со всего мира. Мы расскажем про их истории и архитектурные концепции зданий. 

Центральная библиотека Oodi

Центральная библиотека Oodi — ALA Arkkitehdit

Место

Современная библиотека находится в центре Хельсинки. Рядом с ней располагается вокзальная площадь, правительство, музыкальный центр, главная улица города и жилые дома. В библиотеке можно не только читать: здесь проводят выставки, показывают кино, а также есть ресторан.

История создания

Правительство Финляндии задумало Oodi как центр, который объединяет всю сеть библиотек страны. Для этого был проведен архитектурный конкурс, в котором победило финское бюро ALA Arkkitehdit.

Библиотека является символом диалога между государством и горожанами. Прежде чем разработать проект, архитекторы интересовались мнением жителей, собирали идеи на конференциях, в социальных сетях и на городских мероприятиях. Всего поступило более 2000 предложений, на их основе бюро разработало концепцию проекта.

В 2018 году библиотека открылась, и сейчас она считается визитной карточкой финской архитектуры. Финны называют ее «городской гостиной»: она функциональна и ориентирована на местных жителей.

Архитектурная концепция

Библиотека имеет необычную форму: похожа на корабль, плывущий по волнам. Здание построено по принципу моста, то есть держится на двух опорах.

Площадь Кансалайстори плавно переходит в первый этаж библиотеки, создавая «городскую» среду внутри. Это было задумано, чтобы жители могли продолжать свой маршрут сквозь библиотеку, не чувствуя препятствий. Конструкция создана из стекла, стали и дерева. В строительстве использовались местные материалы. Фасад облицован елью, балкон сделан из сосны, а пол третьего этажа — из дуба. Свет в библиотеку попадает через стеклянный балкон и круглые окна на потолке.

Практически все три этажа состоят из открытых помещений, имея при этом места для уединенной работы. Книги занимают всего треть библиотеки, остальное пространство принадлежит кафе, кинотеатру, выставочным площадкам и местам для коворкинга.

Интересные факты

  • Именно жители Хельсинки предложили название библиотеки — «Ода».
  • Библиотека задумывалась как место, принимающее людей разных возрастов и культур. Поэтому на главной лестнице написаны слова, описывающие людей разных групп: «финны», «горожане», «дети», «язычники» и так далее.
  • По версии IFLA Oodi является лучшей библиотекой в мире в 2019 году.

Центральная библиотека Калгари

Центральная библиотека Калгари — Snohetta

Место

Центральная библиотека Калгари располагается в Канаде, штат Альберта. Библиотека вплетена в сложную урбанистическую структуру. Рядом с ней находится железная дорога и станция городской электрички. Железные пути проходят через библиотеку и плавно уходят под здание. Библиотека располагается в даунтауне, что подразумевает высокую плотность зданий вокруг нее.

История создания

Администрация хотела сделать библиотеку удобной и функциональной для всех, поэтому в 2012 году более 16 тысяч человек участвовали в обсуждении ее проекта. На архитектурном конкурсе победило норвежское бюро Snøhetta. Строительство началось в 2013 и закончилось в 2018 году.

Архитектурная концепция

Крейг Дайкерс, основатель бюро Snøhetta, называет своих сотрудников не архитекторами, а «менеджерами среды обитания» («managers of habitat»). Это определяет всю концепцию библиотеки: она в первую очередь выполняет не функцию выдачи книг, а места для вдохновения и общения людей.

Гостей встречает фасад в виде деревянной волны. Она продолжается и внутри здания: сохраняется материал и динамика. Дизайн библиотеки позволяет охватить взглядом здание за раз. Пространство задумано так, что чем выше вы поднимаетесь, тем больше света в интерьере. В интервью Крейг Дайкерс говорит, что динамические формы должны вдохновлять и заряжать энергией.

Интересные факты

  • Современная библиотека Калгари — самый большой финансовый вклад города со времен Олимпийских игр в 1988 году.

Центральная библиотека Галифакса

Центральная библиотека Галифакса

Место

Канадская библиотека располагается в самом центре города. Она находится в одном районе с архитектурной школой, музеями, Викторианскими садами, историческими жилыми кварталами и самой большой улицей для шоппинга.

История создания

Как и в предыдущих библиотеках, архитектурный дизайн библиотеки Галифакса разрабатывался на основе пожеланий жителей. Для этого работники библиотеки и архитекторы устроили пять больших встреч с горожанами. Также они провели несколько встреч с фокус-группами, чтобы точно убедиться в том, что библиотека будет удобна для местных жителей.

Современная библиотека Галифакса является отражением местного сообщества, так как она создавалась совместно с жителями города. Она задумывалась как доступное и яркое место, которое дает возможность как для социального взаимодействия, так и для уединенного чтения.

Архитектурная концепция

Архитектурное бюро Fowler Bauld & Mitchell проектировало библиотеку в скандинавском стиле. Кубическая конструкция состоит из четырех сегментов, смещенных относительно друг друга. На крыше – зеленая терраса, откуда открывается вид на историческую достопримечательность – Цитадель Хилл.

Библиотека построена на месте городского сада. Архитекторы решили отразить это на фасаде и нанесли на некоторые блоки принт из абстрактных листьев деревьев.

Интересные факты

  • На обсуждениях жители сами придумали, как свет будет попадать в здание, и где будет располагаться зеленая терраса.
  • Библиотека получила LEED Gold сертификат, что означает, что при проектировании соблюдены все нормы экологичности и устойчивого развития.

 Библиотека Бразилиана

Место

Библиотека построена в студенческом кампусе университета Сан-Паулу в Бразилии. Во время строительства пришлось вырубить несколько деревьев, и чтобы не вредить природе и соблюдать нормы экологичности, взамен на территории кампуса посадили более 1000 деревьев. Теперь библиотека со всех сторон окружена парками.

История создания

Библиотека создана как хранилище ценных книг бразильского адвоката Хосе Миндлина. Он с 13 лет собирал ценные книги, а в 1999 году он попросил своего внука построить здание для его огромной коллекции. Сейчас библиотека является самым большим и важным хранилищем Бразилии, куда Хосе Миндлин отдал более 17 000 документов и 60 000 томов.

Архитектурная концепция

В основе концепции лежит идея проницаемости. Прямой доступ света и одинаковая поверхность стен снаружи и внутри здания создают впечатление непрекращающейся улицы.

При свете кажется, что здание полностью бетонное. Но на самом деле все части библиотеки пронизаны естественным светом. Это происходит благодаря остеклению в центре крыши. Крыша, в свою очередь, соединяет все части здания, оставаясь отдельным элементом.

Входя в библиотеку, посетитель оказывается в центре здания, окруженный книгами. Из центральной точки видны все 4 этажа. Такая организация пространства символизирует голову человека, наполненную знаниями.

Интересные факты

  • На крыше установлены солнечные батареи, которые частично обеспечивают здание энергией.
  • Хосе Миндлин умер за три года до открытия библиотеки, так и не успев увидеть её в действии.

Библиотека Бирмингема

Место

Современная Бирмингемская библиотека была построена в 2013 году в Англии. Она находится между Бирмингемским театром и домом Баскервилей. Библиотека своей архитектурной формой полностью меняет облик площади в центре города. Она притягивает жителей, во-первых, из-за своего центрального месторасположения, во-вторых, — благодаря многофункциональности и ориентации на разные типы населения. Жители приходят, чтобы поработать, посетить мероприятия и отдохнуть на террасах. Для детей есть экскурсия, а туристы приезжают в Бирмингем специально, чтобы увидеть одну из самых современных библиотек Англии.

История создания

Библиотека Бирмингема построена в рамках проекта по развитию центра города. Она заменяет собой бывшую центральную библиотеку. Среди 100 участников архитектурного конкурса на постройку здания победило нидерландское бюро Mecanoo. Строительство началось в 2010 году и закончилось через 3 года.

Архитектурная концепция

Архитектурное бюро спроектировало библиотеку как место для образования и культуры, которое объединяет людей всех возрастов и бэкграундов. Дизайн продуман так, чтобы пространство перетекало с улицы внутрь здания. Первые два этажа библиотеки стеклянные, и снаружи видно все внутреннее пространство.

Три металлических куба располагаются друг на друге. Смещенные блоки создают террасу. Тонкое покрытие из взаимосвязанных обручей образует «кружевной» фасад. Через него в здание попадает свет, оставляя на полу теневой рисунок. Главные материалы: натуральный камень, белая керамика, дуб, стекло и металл.

В противоположность внешним прямоугольным формам здания внутри библиотеки располагается круглый атриум. Посетители перемещаются между этажами библиотеки на белых эскалаторах с синей подсветкой.

Интересные факты

  • На крыше библиотеки есть ротонда, в которой располагается Мемориальная комната Шекспира. Её создали в 1882 году для старой Бирмингемской библиотеки, а затем аккуратно перенесли в новую.
  • Библиотека получила самый высокий рейтинг экологических стандартов BREEAM.
  • Библиотека объединена с театром REP, куда помещается 300 зрителей.

Если вам понравилась статья, рекомендуем просмотреть подборки других проектов, связанных с образованием и культурой:

Следите за нами в социальных сетях, чтобы не пропускать новые материалы: Вконтакте, Facebook, Telegram — @loskomag, Instagram.


Losko — некоммерческий проект без рекламы на сайте. Если вам нравится то, что мы делаем, цените свой и чужой труд, то можете поддержать нас финансово на Patreon. Спасибо.

Взгляд в будущее: лучшие объекты современной архитектуры

Самый крутой вираж она совершила в день, когда Фрэнк Гери (Frank Gehry) подарил миру здание музея Гуггенхайма в Бильбао. Оно сломало все существующие стереотипы и, на удивление, смогло в равной степени удовлетворить инвесторов, критиков и непосредственных потребителей. Став символом новой архитектуры, этот проект не задавал жестких рамок и тем самым положил начало эпохе индивидуализации, лишив нас попутно возможности говорить о стилях, которые испокон века отражали коллективные ценности. Кончилась эпоха восприятия архитектуры как условного символа вселенского порядка и источника правды. У нашего современника в эпоху развития новых способов коммуникаций появились совершенно иные возможности получать информацию. Она теперь хранится не в тяжелых тектонических сооружениях, а в неосязаемых облаках. Человек анализирует огромное количество данных и формирует свои собственные ценности, и это сказывается на том, как выглядит современная архитектура и как мы к ней относимся.

Чтобы архитектура из эфемерной вновь стала осязаемой, ее необходимо населить новыми мифами, в которые поверят современные рациональные зрители. Поиск новых идей не прекращается. В проекты вовлекаются все новые и новые специалисты, к конструкторам и инженерам присоединяются социологи, психологи, биологи и антропологи.

Похоже, сегодня осознанное потребление и бережное отношение к природе — единственный принцип, который объединяет самые передовые архитектурные постройки последних лет. Архитекторы разными путями стремятся к общей цели. Некоторые — через попытки быть сомасштабными человеку, некоторые — через контраст и оригинальность, иные, наоборот, через слияние с природой. Кто-то насыщает новыми функциями уже построенное, кто-то разрабатывает инновационные материалы и внедряет новые технологии, позволяющие экономить все известные виды энергии. Деревянные небоскребы, вертикальные сады, дома, живущие почти на полном самообеспечении, — все это очевидные приметы будущего.

1 Принтер vs строитель

В 2019 году Технологический университет Эйндховена и арх-бюро Houben & Van Mierlo планируют сдать в аренду первые жилые дома Milestone, напечатанные на 3D-принтере. На них уже выстроилась очередь. Гигантская роботизированная рука работает быстрее и эффективнее человека, использует меньше строительного раствора и почти не оставляет мусора. Дома планируется строить по очереди, чтобы, если потребуется, вносить важные конструктивные изменения. Некоторые будут оснащены сенсорами, контролирующими отопление, свет и сигнализацию. Подобный способ позволит уменьшить выбросы CO2 за счет сокращения перевозок.

www.houbenvanmierlo.nl

30 лучших русских проектов последних лет – Архив

Как это делалось

«Афиша» попросила каждого эксперта составить список 20 самых, на их взгляд, интересных, важных и показательных архитектурных проектов, законченных или начатых после 2008 года. На основе полученных результатов редакция составила список 30 самых часто упоминаемых проектов — без иерархии, в произвольном порядке.

Офис компании «Аэрофлот»

  • «Аэрофлот» одним из первых среди крупных компаний решился вывести свой офис из города

    Фотография: Алексей Народицкий

    1/4

  • В 2010 году на Московской биеннале архитектуры Плоткина назвали архитектором года

    Фотография: Алексей Народицкий

    2/4

  • И внутри офис «Аэрофлота» напоминает о бизнесе владельца: в атриуме поместился бы, наверное, небольшой самолет и смотрелся бы там органично

    Фотография: Алексей Народицкий

    3/4

  • Атриум офиса «Аэрофлота»

    Фотография: Алексей Народицкий

    4/4

Архитектор: Владимир Плоткин (ТПО «Резерв»)
Место: Московская обл., Международное ш., дер. Мелькисарово
Состояние: построен в 2009 году

Первая российская штаб-квартира, по которой понятно, кому она принадлежит: по резкому откосу фасада (20 метров здания висят в воздухе), напоминающему логотип «Аэрофлота» и хвост самолета, и по тому, как остекленное здание растворяется в небе.

 

Дом заметный, в нем есть то, что от архитектуры обычно и ждут, — узнаваемость. У него четко очерчен силуэт, что в городских условиях, может, и не всегда хорошо, а в чистом поле, где он посажен, идеально. Обликом своим дом напоминает логотип компании — крылья, — и я считаю это удачной попыткой Владимира Плоткина зайти на смежную с архитектурой территорию — в промышленный дизайн. Правда, я не сразу распознал в строении крылья. Более того, обратил на это внимание только через какое-то время, хоть и летаю из Шереметьево каждую неделю. Такие эффекты всегда вызывают уважение. Архитектор добился сходства не прямым ходом, а, что называется, по флангу: да, похоже на крылья, но не один в один. К плюсам еще можно отнести тот факт, что в объекте узнается авторский почерк: Плоткин всегда добивался интересного результата простыми средствами выражения — стеклом, металлом. От самого Владимира я слышал, что стекла получилось многовато. Я и сам не большой поклонник стеклянной архитектуры. Считаю, что ковровое остекление поверхностей — это элементарно скучно. Я уже не говорю про то, что стекла надо мыть, что они быстро стареют, так как из моды выходят системы профилей, крепежей и проч. Однако в исключительных случаях стекло может быть интересным материалом, и в случае с офисом «Аэрофлота» это оказалось уместным ходом. В здании отражаются небо, облака, чистое поле. Внутри я не был, но видел фотографии — впечатляют. Думаю, работать в таком здании приятно.

Завод «Высота 239»

  • Въезды в цеха для машин на заводе сделаны в виде золотых арок, внутри зданий стоят кадки с живыми деревьями

    Фотография: Илья Иванов

    1/8

  • Челябинский завод входит в десятку самых крупных во всем мире, здесь работают 20000 человек

    Фотография: Илья Иванов

    2/8

  • Несколько лет назад цех «Высота 239» включили в список самых красивых заводских построек мира

    Фотография: Илья Иванов

    3/8

  • «Высота 239»

    Фотография: Илья Иванов

    4/8

  • «Высота 239»

    Фотография: Илья Иванов

    5/8

  • «Высота 239»

    Фотография: Илья Иванов

    6/8

  • «Высота 239»

    Фотография: Илья Иванов

    7/8

  • «Высота 239»

    Фотография: Илья Иванов

    8/8

Архитекторы: Сергей Илышев, Владимир Юданов
Место: Челябинск, Машиностроителей, 21, Челябинский трубопрокатный завод
Состояние: построен в 2010 году

Цех начинен новейшей техникой, но современные станки российские компании покупали и раньше. а вот заниматься архитектурой заводов — красить цеха в разный цвет в зависимости от стадий производства, делать променады с деревцами — начали только сейчас.

 

Что можно сказать о заводе, если обсуждать его как архитектурное сооружение? Пограничная история. Промышленный объект, где функция и технология превалируют над внешним видом. Его нельзя сравнить со специально спроектированным зданием, потому что это не архитектура в чистом виде. То, что произошло с цехом «Высота 239», — это разрушение привычного стереотипа. При слове «завод» русский человек представляет себе некое громыхающее, сверкающее огнем черно-грязное сооружение неясных размеров. А тут яркий, немного игривый дизайн нарушил привычность стереотипов. Как если бы мы увидели танк в виде чайника или телевизор в виде арбуза. Я считаю, это интересно и точно заслуживает уважения. Я читал отзывы в интернете об этом объекте: типа зачем это нужно, деньги вбухали куда-то, а еще неизвестно, какие трубы будут выпускать на этом заводе. Ну в том смысле, что дизайн завода — не главная его функция. Да, согласен. От завода, конечно же, в первую очередь требуется выпускать качественные трубы, которые будут функционировать долго и надежно. Но так можно сказать обо всем, и жизнь тогда станет очень скучной. Отрадно, что в стране появились люди, которые иначе мыслят и с душой относятся к тому, что им поручено. Они выводят страну на новый уровень. В конце концов, что мы есть в глазах мира? Холод, снег, нефть и газ. Как-то скудновато и странновато для такой большой страны. А посмотрите на Германию, которая является образцом промдизайна. Тот же завод Volkswagen, где собирают модель Phaeton, — просто произведение искусства, по которому водят экскурсии. И очень хорошо, что такие заводы начнут появляться у нас.

Офисный центр «Даниловский форт»

  • Даниловский форт удачно вписан в среду. Здание находится прямо около краснокирпичной Даниловской мануфактуры

    Фотография: предоставлена «Сергей Скуратов Architects»

    1/3

  • Название этого дома не случайно — по форме здание Скуратова напоминает крепостную стену

    Фотография: предоставлена «Сергей Скуратов Architects»

    2/3

  • Фотография: предоставлена «Сергей Скуратов Architects»

    3/3

Архитекторы: Сергей Скуратов, Андрей Романов, Екатерина Кузнецова («Сергей Скуратов Architects»)
Место: Москва, Новоданиловская наб., 8
Состояние: построен в 2008 году

Cкуратовский дом работает на оживление пока что практически мертвой части Москвы: вокруг одни промзоны. построенное — как и все дореволюционные заводы вдоль Москвы-реки — из красного кирпича, изогнутое новое здание резко выделяется на общем фоне.

 

Один из моих любимых скуратовских домов. Я бы выделил две вещи. Первое — сочетание суперсовременной формы, такой даже нарочито модной, и вместе с тем совершенно традиционного материала. Это дает достаточно интересное ощущение незыблемости английского дома и вместе с тем современности, которая мобильна, которая не только про вечное.

А второе — и это касается многих проектов Скуратова, хотя и не всех, — его доделанность, дорисованность. У меня при разговоре об этом даже возникает белая зависть — нет на наших объектах такого вида доделанности, когда все доведено до логичного конца. И ни одной детали неправильной нет, небрежности. Скроен так, что прямо «шовчик к шовчику». Это по-европейски, и это подкупает. Я говорю не только о качестве строительства, которое, безусловно, высокое для нашей страны. Но и о, скажем так, вырисованности всех деталей, которая дает единое, цельное ощущение. Понимаете, очень четко выдержан стиль, причем не то чтобы какой-то скуратовский, а стиль этого дома: пластичного, кирпичного, оказавшегося на набережной и создающего именно ее среду, а не то чтобы поставьте его в любой промзоне — и хорошо будет.

 

«Даниловский форт» — такой боец на переднем плане. Новоданиловская набережная пока еще не состоялась — разрозненная, сырая и неприбранная городская среда, — он на ней первый, пионер. Он задал определенный тон, и дальше все должны с ним считаться, он сам собой начинает создавать некую среду, которая теперь должна нарастать. А кирпич — это такая традиция XIX века, есть даже понятие такое — «кирпичный стиль», есть Исторический музей, Городская дума — вполне московский материал с большими традициями.

Реконструкция Главного штаба

  • Реконструкция Главного штаба наглядно доказала, что историческое здание вполне можно сделать современным

    Фотография: предоставлена «Студией 44»

    1/5

  • Реконструкция Главного штаба

    Фотография: предоставлена «Студией 44»

    2/5

  • Фотография: предоставлена «Студией 44»

    3/5

  • Выставочное пространство Главного штаба устроено так, что монтировать новую выставку можно, не мешая предыдущей

    Фотография: предоставлена «Студией 44»

    4/5

  • Фотография: предоставлена «Студией 44»

    5/5

Архитектор: Олег Явейн, Никита Явейн («Студия 44»)
Место: Петербург, Дворцовая пл., 6–10
Состояние: сдана первая очередь, вторая очередь должна быть закончена в 2013 году

Эрмитаж сам по себе место для музея не идеальное, но Главный штаб с его маленькими комнатками — еще хуже. Явейнам удалось не просто перекрыть дворы стеклянной крышей, но и решить главную задачу: сделать музей в не предназначенном для этого здании и встроить современную архитектуру в старую, не спасовав перед ней.

 

Во многих отношениях — идеальный проект. На Эрмитаже, извините за пафос, Россия сейчас выдала максимум того, на что она способна. Мы были на пике нефтяных цен, в расцвете «политической стабильности», реконструкция происходила с памятником мирового значения в городе, который больше других городов России заботится о наследии. К проекту был привлечен музей мирового уровня, с самым сильным из директоров — Пиотровским. И будем честны: в этом конкурсе мог победить только Явейн, бывший начальник охраны памятников Петербурга, лучший из возможных. Проект удалось реализовать более-менее в срок, никого не посадили, архитектора не выгнали, обошлось без скандала. Обстоятельства складывались так, что этот проект мог бы стать прорывным.

Но результат этих огромных усилий мне кажется до обидного тривиальным. Насколько я понимаю, в Эрмитаже не было кураторской концепции здания, и во многом это и привело к неудаче. Ведь Главный штаб — это, по сути, офисное здание, состоящее из бесчисленного множества маленьких комнат. Каким образом в таком пространстве может существовать мировой музей, не понятно никому — и Эрмитажу прежде всего. Архитектура Явейна никакой кураторской концепции не несет, никак не помогает музею. И прежде всего это вопрос к заказчику, к Эрмитажу.

Архитектура тоже оказалась до обидного никакой. Перекрытие дворов стало общим местом, в них нет никакого артистизма. Гигантская анфилада выходит на огромную лестницу, а лестница упирается в маленькую дверь размером с вход в жилой дом. Там есть красивые пространства, например, на верхнем этаже, где под крышей — новые залы с верхним светом. Но проект-то был не об этом, не ради того, чтобы сделать несколько хороших залов. Думаю, что и Главный штаб, и Петербург достойны большего. Но в ряду других российских проектов это удача.

Жилой комплекс «Гранатный, 6»

  • С дизайном фасадов Чобану помогала Мария Орлова — искусствовед и специалист по истории орнамента

    Фотография: предоставлена «Speech Чобан & Кузнецов»

    1/5

  • Cоздатели «Гранатного» считают, что дом продолжает традиции русского орнаментального зодчества

    Фотография: предоставлена «Speech Чобан & Кузнецов»

    2/5

  • Гранатный, 6

    Фотография: предоставлена «Speech Чобан & Кузнецов»

    3/5

  • Гранатный, 6

    Фотография: предоставлена «Speech Чобан & Кузнецов»

    4/5

  • Гранатный, 6

    Фотография: предоставлена «Speech Чобан & Кузнецов»

    5/5

Архитекторы: Сергей Чобан, Сергей Кузнецов («SPEECH Чобан & Кузнецов»)
Место: Москва, Гранатный пер., 6
Состояние: построено в 2011 году

Дом-шкатулка: три невысоких корпуса, на каждом этаже по одной, максимум две квартиры. Основной декоративный мотив — русский домонгольский орнамент, всего на фасадах можно найти шесть его разновидностей — они вырезаны в камне, нанесены на стекло и металл. А еще есть внутренние резные дубовые двери и даже орнаментированная мебель.

 

В 90-е самым культовым архитектурным журналом мы считали Werk, Bauen + Wohnen, упрямо продолжавший печатать исключительно черно-белые фотографии идеальных форм, пропорций и материалов. Их выбор был чрезвычайно строг. Здание в Гранатном переулке было бы там напечатано. В нем есть качество, которое этот журнал, вся швейцарская, а затем и немецкая архитектура так ценили. Ощущение, что этот дом стоял тут всегда. Это самый дорогой проект года, он отличается массой, он из той породы объектов, называющихся Gesamtkunstwerk. Он — по-немецки мощный, по-русски декорированный. Резной камень, кованая решетка, византийские мотивы, деревянные рамы. Абсолютно в московском контексте и в то же время был бы органичен в любом другом месте. Дом-консенсус, нравится практически всем. По свидетельству девелоперов, это еще и самый удачный проект в секторе элитного жилья за последние 20 лет.

Качественная архитектура состоит из трех компонентов: аккуратных деталей, дорогих материалов и титанического труда всех участников процесса. Этот дом — тысячи листов чертежей, бессонных ночей перед очередной сдачей и ежедневный ад авторского надзора. Значит, в Москве возможно строить качественную архитектуру? Этот дом — как надежда, и упрек, и итог для всех нас, кто не смог. Пока. Старайтесь, ребята.

Можно предъявлять сколько угодно претензий, но одно, на мой взгляд, неоспоримо. С его появлением в московском переулке стало немножко больше вечности. Хочется еще.

Город Квартал A101

  • А101 — первый пример пригорода нового типа

    Фотография: предоставлена EDDEA

    1/4

  • Территория, на которой планируют построить А101, вскоре должна присоединиться к Москве

    Фотография: предоставлена EDDEA

    2/4

  • Квартал А101

    Фотография: предоставлена EDDEA

    3/4

  • Квартал А101

    Фотография: предоставлена EDDEA

    4/4

Архитекторы: EDDEA (Испания)
Место: Московская обл., Ленинский р-н
Состояние: проект победил на международном конкурсе

До кризиса инвесторы собирались построить не один новый город, Но всерьез о новых подходах к градостроительству заговорили после пермского генплана. конкурс на 150-тысячный город за Южным Бутово выиграло — причем у авторов пермского проекта — испанское бюро EDDEA.

 

В объемной архитектуре мы худо-бедно во вполне сравнимой с Европой ситуации живем, есть у нас хорошая архитектура — мало, но есть. А градостроительство находится в абсолютно другом положении — его практически нет. Во-первых, оно больше двадцати лет просто было в коме, с середины восьмидесятых его просто не существовало. А когда оно начало из комы выходить, выяснилось, что ничего, кроме советского микрорайона, и не существует. В новых экономических и социальных условиях он не работает — хотя фактически продолжает существовать. Получается замкнутый круг, потому что, с одной стороны, есть градостроительные нормы, которые написаны под модель микрорайона, а с другой — домостроительные комбинаты, которые обслуживают именно эту модель. В результате все российские города вынуждены развиваться в этом русле. Это дикость и реально мешает многим процессам.

Конкурс на город А101 стал первой попыткой что-то в этом направлении сделать, применить к России мировой градостроительный опыт, в котором не микрорайон, а квартал становится единицей. Почему квартал лучше? Первое и главное — это ясное разделение общественного и частного или получастного. В советском микрорайоне есть квартира — и все остальное. Гигантский избыток общественного пространства, которое невозможно поддерживать, поскольку его безумно много. И полное отсутствие промежуточной ситуации — дворов, получастных пространств, которые принадлежат группе людей. Квартал этот вопрос решает и при этом имеет большой городской периметр и большое количество первых этажей, а значит, дает совершенно другой выход общественных площадей для торговли, обслуживания. Город начинает жить нормальной жизнью, смешиваются разные функции. Кроме того, микрорайон эффективен при этажности в шестнадцать, семнадцать этажей, а квартал дает высокую плотность при меньшей этажности — что уже хорошо, экология жизни улучшается. И этот проект ценен именно как первая реалистическая попытка выйти за пределы советского градостроительства. Это грандиозная задача сама по себе. Она сравнима разве что с программой индустриального строительства хрущевок.

Общественное пространство «130-й квартал»

  • 130-й квартал должны были закончить к 350-летию Иркутска в 2011 году. Но немного не успели

    Фотография: предоставлена «Иркутскгражданпроектом»

    1/2

  • Среди прочего в Иркутске в 130-м квартале был построен салон пианиста Дениса Мацуева

    Фотография: предоставлена «Иркутскгражданпроектом»

    2/2

Архитекторы: «Иркутскгражданпроект»
Место: Иркутск
Состояние: строительство заканчивается

Квартал, который начал строиться 200 лет назад, было решено превратить в историческую зону. дома по периметру отреставрировать, восстановить утраченные памятники, несколько домов даже перенести из других районов и построить отели, рестораны, галереи — решительность и при этом аккуратность, которой Москва может только завидовать.

 

Проблема Иркутска, как и многих российских городов, где еще осталась деревянная застройка, — ее сохранение. И иркутский губернатор сделал проект 130-го квартала, который как раз и предлагал возможность актуализации этой застройки, своим флагманским. Пока это первый прецедент такого подхода, когда делается попытка сложного совмещения разных видов деятельности: реставрация, реконструкция, перенос других памятников с других территорий, какое-то новое строительство. Важной частью проекта стала сложная финансовая схема, позволяющая его реализовать. Привлекались федеральные деньги, средства областного бюджета, из городского, участвовал частный бизнес. Но четырех источников финансирования все равно не хватило. И тогда решили привлечь крупный бизнес — и тогда появился проект большого развлекательного центра, в связи с которым соглашались подключиться крупные инвесторы. А с ним появились деньги на всякие инфраструктурные решения, поскольку там с инженерией было не очень. В общем, задумано было действительно интересное городское общественное пространство с использованием исторической деревянной застройки. Правда, в результате всяких пертурбаций проекта произошло вымывание жилой составляющей, квартал приблизился к ремесленно-музейно-развлекательному формату. Но во всяком случае это хороший прецедент, который мог бы быть примером для других городов. Сейчас в большинстве наших «деревянных» городов процесс сохранения дисперсный, касается отдельных разбросанных по городу памятников. А тут именно квартал, в котором есть и памятники, и не памятники, и даже новая деревянная застройка.

Торговый центр «Метрополис»

  • Чтобы территория вокруг торгового центра казалась уютной и зимой и летом, посадили вечнозеленые елки

    Фотография: Влад Ефимов

    1/4

  • «Метрополис»

    Фотография: Влад Ефимов

    2/4

  • Прежде на месте «Метрополиса» был завод металлоконструкций «Рубикон»

    Фотография: Влад Ефимов

    3/4

  • Дорожки перед «Метрополисом» обозначают действительные маршруты местных жителей — например, путь к метро

    Фотография: Влад Ефимов

    4/4

Архитекторы: Борис Левянт, Борис Стучебрюков (ABD Architects)
Место: Москва, Ленинградское ш., 16а, стр. 4
Состояние: построен в 2008 году

Торговый центр и три стеклянных кубика офисов на «Войковской» — типичная задача для Москвы нулевых, но нетипичный результат: в торговом центре не тесно, галереи похожи на бульвары, а между зданиями не парковка, а уютная площадь.

 

Одна из основных проблем московских торговых комплексов — это выбор места. Два наиболее вопиющих случая — это «Атриум» у Курского вокзала и «Европейский» возле Киевского. С точки зрения оборота и посещаемости они наверняка успешные для инвесторов. Но с точки зрения простого жителя выбранные для строительства места противоречат всем правилам градостроительства. В обоих случаях свободное от сооружений пространство уничтожено с каким-то болезненным рвением. В обоих случаях город лишили привокзальных площадей — непреложной части любого вокзала во всем мире. Свободные пространства позволяют избавиться от чувства клаустрофобии в городе.

В комплексе «Метрополис» небольшая площадь между торговым центром и офисными зданиями — это один из немногих примеров в Москве хорошего отношения застройщиков к горожанам. Обычно они стремятся плотно застроить каждый свободный метр, а нам удалось оставить удаленное от шумного проспекта уютное пространство для людей, дать им возможность летом и осенью посидеть в кафе на воздухе, выпить чашку кофе, кружку пива или выкурить сигарету.

Такого решения удалось добиться по нескольким причинам. С одной стороны, мы убедили заказчиков, что такая планировка облегчит решение логистических задач, позволит разграничить парковки для офисных зданий и для торгового центра. С другой стороны, такое устройство комплекса позволяет легко разделить собственность. Мы имеем дело не с наивными людьми: девелоперы рассматривают свою строительную деятельность как бизнес. А такое планировочное решение позволяет легко «отрезать» торговую часть от офисной, провести четкую, понятную границу и продать в разные руки. Отчасти и в этом состоит искусство архи­тектора, когда ему удается использовать для решения творческих проблем разные, порой взаимоисключающие запросы клиента.

Работая над крупными торговыми центрами, архитектор сталкивается с очень серьезными проблемами. У всех торговых сетей есть свои требования к высоте помещений, к их габаритам, форме и т.п. Например, «Ашан» — это коммерчески самая успешная торговая марка, но с ним труднее всего работать, потому что у них очень жесткие и очень специфические требования. Кроме того, есть определенные нормативы по парковкам, противопожарным мероприятиям и так далее, их тоже нужно учитывать, но не забывая о своих профессиональных обязанностях — построить хорошо функционирующий дружественный к посещающим его людям объект. Для этого архитекторам приходится ломать голову, как совместить весь комплекс сложных и разнонаправленных требований и пожеланий. Это кропотливейшая и сложнейшая работа. Но если хорошо выбраны место и будущие арендаторы, затраты на строительство могут окупиться во много раз.

Правда, сразу после кризиса даже те, кто готов был строить большие торговые комплексы, резко сократили и переориентировали свои запросы. Бизнесмены даже были готовы вернуться к устаревшим моделям, когда торговый центр представлял собой по существу крытый рынок с мелко нарезанными помещениями магазинов, мотивируя это значительным снижением спроса и нежеланием рисковать значительными инвестициями. Усложнила ситуацию и резкая смена городской власти: больше полугода шел пересмотр всех алгоритмов согласования. Система выдачи разрешений на владение и осваивание земельных участков ужесточилась. Бывают ситуации, когда люди, арендовавшие участок при старой власти на определенных условиях, теперь узнают, что ничего там строить нельзя. В общем, для нашего ремесла в Москве сейчас очень нелегкая ситуация.

Кампус МИСиСа

  • Mecanoo занимались университетской архитектурой и до МИСиСа — они проектировали библиотеку технического университета в Делфте, спортивный колледж в Утрехте и другие здания

    Фотография: предоставлена MECANOO

    1/8

  • Как это нередко бывает в России, мало кто способен гарантировать, что голландский проект МИСиСа будет полностью реализован

    Фотография: предоставлена MECANOO

    2/8

  • МИСиС

    Фотография: предоставлена MECANOO

    3/8

  • МИСиС

    Фотография: предоставлена MECANOO

    4/8

  • МИСиС

    Фотография: предоставлена MECANOO

    5/8

  • МИСиС

    Фотография: предоставлена MECANOO

    6/8

  • МИСиС

    Фотография: предоставлена MECANOO

    7/8

  • Проект голландцев продуманный, но не слишком инновационный — за основу берется типичная система городских кварталов

    Фотография: предоставлена MECANOO

    8/8

Архитекторы: Mecanoo
Место: Калужское ш., 3 км от МКАД
Состояние: проект победил на международном конкурсе

Из российских вузов МИСиС оказался первым, кто начал решать свои жилищные проблемы всерьез: проект кампуса (небольшого города на 100 гектарах) выбрали на международном конкурсе. Выбрали голландцев — неудивительно, ведь среди их клиентов технологический университет в Делфте.

 

Для России это новый проект — и с точки зрения самого кампуса, и с точки зрения создания некоего образа ближайшего Подмосковья, которое становится еще более актуальным в свете разговоров о «Большой Москве». Проект, который сделало Mecanoo, — более консервативный, традиционный европейский кампус, а проект бюро «Остоженка» — более неомодернистский, более радикальный, более громкий. В нашем журнале мы больше хвалили «Остоженку». Традиционность проекта Mecanoo в том, что там предлагается очень четкая структура с разделением различных функциональных блоков и пространств, которые довольно плотно и регулярно поставлены и образуют такой сравнительно небольшой квартальчик. А «Остоженка» предлагала более свободную композицию, что напоминало модернистские проекты 1960-х.

Расположение в 3–5 километрах от МКАД адекватно, единственное что — сейчас в так называемой креативной экономике стало считаться, что более целесообразно располагать кампусы в городах, где происходят массы перекрестков социальных контактов, где сама активность городской среды толкает на разные творческие находки. Но с другой стороны, учитывая то, что у нас — за вычетом наукоградов — никаких учебных центров на природе не было и вообще давно ничего интересного на природе не строилось, это может быть любопытно.

Надо иметь в виду, что это такой градостроительный проект, проект уровня urban design — проект некоего комплекса. Соответственно, на этапе конкурса вопрос архитектуры все-таки не был превалирующим, а главным был вопрос пластической организации этого пространства, выстраивания неких иерархий объемов без их детальной художественной разработки. Поэтому о тех перспективах, которые рисуются у Mecanoo, можно сказать только, что это голландская архитектура нулевых, голландский мейнстрим, качественная архитектура.

Жилой комплекс «Дом на Мосфильмовской»

  • Фотография: Алексей Платонов

    1/5

  • В конце декабря 2011-го Дом на Мосфильмовской наконец получил разрешение на эксплуатацию

    Фотография: Илья Иванов

    2/5

  • Фотография: Илья Иванов

    3/5

  • Убрать верхние этажи было почти невозможно: сняв «лишние» жилые, пришлось бы возвращать необходимые технические, но монолитный бетон — не конструктор Lego

    Фотография: Илья Иванов

    4/5

  • Дом на Мосфильмовской

    Фотография: Илья Иванов

    5/5

Архитекторы: Сергей Скуратов («Сергей Скуратов Architects»)
Место: Москва, Пырьева, 2
Состояние: построено в 2012 году

История самого большого проекта самого большого российского архитектора чуть не стала трагической — если бы не смена мэров, башню пришлось бы укорачивать на несколько этажей. Впрочем, ценность скуратовской архитектуры — не в высоте. Архитектурный критик Григорий Ревзин объясняет — в чем.

 

Я уже один раз написал текст про Мосфильмовскую: не отказываюсь от него — мне нравится этот проект. Но вообще-то, ни один из архитекторов поколения Скуратова, из наших самых лучших, не выдержал испытания «большим домом» — или «большой дом» не выдержал этих архитекторов. Ни Белов с «Имперским домом», ни Филиппов с домом на Долгоруковской, ни Лызлов с «Городом яхт» не справились. И даже у Чобана с «Федерацией» не идет пока. Единственный архитектор, у которого более-менее получилось, — это Плоткин с «Аэробусом», да и тут я бы не сказал, что без потери качества. Потому что наши заказчики научились уважать архитекторов, когда речь идет о площади в 3 тысячи квадратных метров и совершенно не умеют их уважать, когда площадь уже 30 тысяч, то есть там, где замена одной фасадной плитки на другую обходится сразу в неплохое состояние. Они корежат эти проекты, и авторитета архитектора не хватает на то, чтобы их отстоять.

«Мосфильмовская» — яркий тому пример. Первый проект, закрученный, был интереснее, чем сегодняшний, упрощенный. Четыре башни были интереснее, чем две, — сегодня они торчат из города, как два зуба, а по замыслу была все-таки челюсть. А уж то, что в конце Юрий Михайлович этажи срезать хотел, не лезет ни в какие ворота.

Но этот небоскреб (а с небоскреба, вообще говоря, начинается иной рейтинг архитектора) — даже в проекте не самая сильная вещь Скуратова. То есть мне так кажется. Скуратов в наибольшей степени из всех архитекторов российского неомодернизма — художник, и те главные качества, которые он приносит в архитектуру, они не очень подходят большим коммерческим объемам.

Архитекторы по-разному объясняют, как они чего делают. Многие любят говорить о функции: о том, как она сложно, интересно и умно устроена. Кто-то говорит о строительных приемах. Есть еще особые зануды, которые рассказывают про то, какой тяжелый участок: сети, разрешения, плотности… Гораздо реже архитек­торы, например Борис Левянт, могут рассказывать об экономике — тоже очень интересно. Но Скуратов никогда ни о чем этом не говорит. Притом что он хороший, даже очень хороший строитель, и приемы строительные, которые использованы на Остоженке, демонстрируют очень высокий уровень ремесла. Он понимает, но про это не разговаривает. Он всегда начинает очень вдохновенно и с характерной для художника наивностью рассказывать о художественном качестве идеи, которая ему пришла в голову. Для него критерием оценки является именно «красиво — некрасиво». Не «удобно — неудобно», не «дорого — недорого», а — «красиво — некрасиво».

Это довольно редкий случай, потому что, вообще-то, непонятно, что такое вкус в авангардную эпоху. То есть подход к делу у Скуратова достаточно архаический. В Европе архитекторы прекратили так думать, наверное, на рубеже 1960–1970-х годов. Мис Ван Дер Роэ еще думал о пропорциях и качестве пластики. Но уже представить, что Филипп Джонсон так бы рассуждал, трудно — хотя он одно время делал все под Миса.

Когда-то я брал у Скуратова интервью — для Биеннале 2008 года, я тогда у многих их брал. И все рассказывали о наследии русского авангарда — Мельникове, Леонидове. И вот Скуратов говорит: «Мне вообще не очень нравится архитектура русского авангарда. Какая-то она слишком рабоче-крестьянская». Для меня это было неожиданно. И я стал про это думать.

Архитекторы-модернисты очень любят говорить о том, что главное — инновация, новаторство, что они изобретают совершенно новые формы. На самом деле мы хорошо знаем, что весь арсенал формальных приемов, которыми они пользуются, полностью изобретены к началу Второй мировой войны. И опробованы к 1970-му. В чем тогда отличие? Почему скуратовскую архитектуру невозможно себе представить в 1970 году? У него есть тема, которой тогда не существовало, — архитектура модернизма как роскошь.

Принести качество luxury в модернистскую архитектуру не так просто, это надо придумать. Архитектура Нимейера не может быть luxury, у нее слишком большой масштаб. Вы не можете получить удовольствие от ее фактуры, от прямого контакта с близкого расстояния. Она вас все время будет ранить. Потому что, вообще-то, пафос модернизма — он про социальный проект, а не про элитарность и богатство. А вот фактура и авангардная, и демонстрирующая, что она — драгоценность, — это сочетание, которое возникло в России в двухтысячные годы. И два архитектора смогли перевести модернизм в поле роскоши. Это — Григорян и Скуратов.

Оба, в общем, бутиковые архитекторы: делают своеобразные «бентли» или «феррари», которых больше одной в год не сделаешь — покупателей не найдется. Этот момент бутиковости, с одной стороны, страшно ценен, но он же и ограничивает. Я, честно сказать, сомневаюсь, что с таким художественным подходом можно сделать фабрику. Хотя, в отличие от Григоряна, Скуратов такую задачу поставил. Он действительно пытается выйти на большой проект, делать на своем уровне качества хотя бы «бизнес-класс», перескочив всяческие «премиумы». Удастся ли? Для меня это остается под сомнением.

Но вот что пока получается. Каждый архитектор развивает в себе в наибольшей степени какой-то из органов чувств. Как музыканты — может быть с замечательным слухом, а может быть с потрясающим чувством ритма, а может быть с фантастическим композированием. Скуратов развил то чувство, что про эстетику. Поэтому его так ценят. Понимаете, кто-то ищет функциональной грамотности, кто-то ценит, как здание входит в среду, кто-то считает, что главное — экономика. А потом они видят Скуратова и обнаруживают: то, о чем они думали, может быть очень красивым. Они, вообще-то, не это имели в виду, в голове у них было другое. Но глазами они вдруг видят, что то, о чем они все время думали, — очень красиво. Знаете, у Юрия Тынянова есть где-то такое очень тонкое замечание о природе поэзии: точность рифмы доказывает правильность мысли. Так вот Скуратов — он эстетиче­ское доказательство того, что они думают правильно.

Время от времени я консультирую разных заказчиков. Сформулировать свои пожелания им зачастую бывает сложно — по названиям-именам они не ориентируются, а используемые слова, с их точки зрения, значат совсем другое, чем с моей. Соответственно, способ консультации такой: я показываю картинки, много, от трехсот до тысячи, и предлагаю расставлять оценки. И есть такой тип заказчиков: в районе 50 лет, с хорошим образованием, с хорошим английским, с умным бизнесом — современные русские люди, состоявшиеся в постсоветское время. Вот они Скуратову всегда выставляют пятерки, он — это четкое «да». Вот эти хотят, чтобы их жизнь им нарисовал Скуратов. И поскольку они по жизни победители, то иногда кажется, что остальные просто до них не дотягивают. Ну то есть если считать, что жизнь — это соревнование. Про Пастернака Цветаева написала, что он похож одновременно на араба и на его скакуна. Так вот Скуратов похож сразу на чемпиона и на его кубок. Красивый человек.

Реконструкция Новой Голландии

  • Остров Новая Голландия возник, когда между Невой и Мойкой по судостроительной надобности были прорыты два канала

    Фотография: предоставлена Iris New Holland

    1/6

  • Новая Голландия — в каком-то смысле петербургский филиал «Гаража»: ее тоже курирует Даша Жукова

    Фотография: предоставлена Iris New Holland

    2/6

  • Новая Голландия

    Фотография: предоставлена Iris New Holland

    3/6

  • Полгода назад Новая Голландия впервые за 300 лет открылась для посетителей

    Фотография: предоставлена Iris New Holland

    4/6

  • Новая Голландия

    Фотография: предоставлена Iris New Holland

    5/6

  • Новая Голландия

    Фотография: предоставлена Iris New Holland

    6/6

Архитекторы: Work AC (США)
Место: Петербург, наб. Адмиралтейского канала, 2
Состояние: проект победил на международном конкурсе

Парк Горького и «Гараж» в одном флаконе: на проведенном в 2011 году конкурсе искали идеи, а не архитектуру (менять там все равно почти ничего нельзя): американцы предложили школу искусств, гастрономический центр, бассейн и дом кино.

 

Новая Голландия — историческое наследие, там нельзя ничего менять. Максимум, что можно сделать, — поменять слегка интерьер, сделать что-то с горизонтальной поверхностью. Проект Work AC выиграл не потому что он предлагал что-то инновационное, а потому что он особенно ничего не меняет. То, что сегодня происходит в архитектурном мире, я могу описать словом «никак». Вот и этот проект, мне кажется, такой же. Оргазма я от него никакого не испытываю. Но гораздо важнее конкретного проекта, который сейчас есть, другое — то, что этим занимается Даша Жукова. Для меня это гарантия, что в конечном итоге проект точно будет отличаться от всех остальных. Никаких чудес не бывает — все зависит от команды. Пустите Лужкова — будут у вас и проекты лужковские. Пустите Жукову — не будет банальной реставрации в стиле какой-нибудь мастерской, которая копается в исторических документах и почему-то привязывается к трехсотлетнему желтому фасаду. А будет какой-то свежий взгляд.

 

Когда мы работали над нашим конкурсным проектом, то принципиально отказались от любимых в последнее время архитекторами приемов, которые направлены на обольщение заказчика: солнце, зонтики, люди в шезлонгах, кущи деревьев. Любой человек, более-менее представляющий себе климат Петербурга, понимает, что там зима наступает в октябре и заканчивается в апреле. Поэтому нас гораздо больше интересовала историческая подоплека: мы понимали, что нужно сохранять остров как памятник федерального значения, и искали планировочные и архитектурные приемы, этому месту генетически присущие. И мы не столько придумали, сколько нашли программу для малоформатных деятельностей, которые там должны были возникнуть: что-то вроде практики птолемеевской академии, когда люди живут и творят вместе, — мастерские творческие и производственные, выставочные и концертные залы, киноклубы, магазины, ресторан на уровне воды… Весь этот котел должен был вариться и вырабатывать продукцию самую разную — как художественную, так и полиграфическую, интернетную, образовательную и т.д., причем силами как российскими, так и международными. Была возможность превратить Новую Голландию в огромный культурный кластер, в культурный эксперимент, с которым по размаху не знаю даже, что может сравниться. В проекте же, который некоторые средства массовой информации назвали победителем (притом что на самом деле организаторы говорили только о выборе консультанта), все было наоборот. В нем авторы ничего не предложили для свободной территории и немотивированно вандалистски обошлись с уже существующим памятником. Мне представляется, что и эксперты, и организаторы повелись на модную зеленую тему, реально достижимую лишь в несколько летних месяцев. К сожалению, выставка, изначально задуманная как серьезная дискуссионная площадка, не принесла ни артикуляции представленных идей, ни порождения новых, сведясь, по сути, к обсуждению роли зеленых насаждений в Петербурге. Совсем как с парком в Зарядье.

 

То, что происходит с Новой Голландией, я считаю щадящим методом реконструкции. Намного более щадящим, чем тот, что предлагал сэр Норман Фостер. Вообще, я не очень хорошо знаком с объектом — был внутри только однажды, когда открывалась территория «Гаража». Там совершенно негде что-либо строить — все построено задолго до нас. Можно только использовать то, что уже есть. Я как-то был в одной ленинградской квартире, часть которой представляет собой балетный зал со старинным зеркалом во всю стену и даже балетным станком. Хозяева решили сохранить зал нетронутым — так же, думаю, стоит поступить и с Новой Голландией. Вопрос, испортит ее реставрация или не испортит, — некорректный. Можно пытаться сохранить руинированный памятник архитектуры, и три, четыре, может, пять поколений будут им любоваться, но следующее поколение, возможно, захочет видеть на этом месте что-то другое, и вопрос снова встанет ребром. Собственно, это касается не одной лишь Новой Голландии, но всего города целиком. Вообще, то, что мы уже двадцать лет называем Санкт-Петербургом, на самом деле скорее Ленинград. У меня есть четкое убеждение, что Петербург был более нарядным и торжественным.

Офисный центр на Ленинском проспекте

Что такое современная архитектура? — Исторический район Хаммонда

Что такое современная архитектура?

«Современная архитектура: исследуйте иконы недавнего прошлого», Saving Places: веб-сайт Национального фонда сохранения исторического наследия , (Вашингтон, округ Колумбия: Национальный фонд сохранения исторического наследия, 2018 г.), https: / /savingplaces.org/modern-architecture#.WmgQIPjwZ-U.

Марк Гелернтер, История американской архитектуры: здания и их культурный и технологический контекст , (Манчестер: издательство Манчестерского университета, 2001)

Александра Гриффит Винтон, «Баухаус, 1919–1933», Хейлбрунн Хронология of Art History , (Нью-Йорк: Музей искусств Метрополитен, 2000– август 2007 г .; последняя редакция октябрь 2016 г.), http: // www.metmuseum.org/toah/hd/bauh/hd_bauh.htm.

Баухаус Дессау, «Здания Баухауза в Дессау: Дома мастеров Уолтера Гропиуса (1925-1926)» (2017), http://www.bauhaus-dessau.de/en/architecture/bauhaus-buildings-in-dessau /masters-houses.html.

Анна Маркум, Modern Prospective Easement Survey for Historic New England (Boston: Historic New England, 2017).

Есть ли в Луизиане современная архитектура?

http://www.knowlouisiana.org/louisiana-architecture

http: // www.nola.com/homegarden/index.ssf/2016/11/new_orleans_modernism.html

https://www.realtor.com/news/unique-homes/stylish-shreveport-neutra/

https: //www.crt .state.la.us / downloads / HP / JulyNationalRegisterNominations / LA_CaddoParish_ShreveportCommercialHistoricDistrictUpdate_ReviewCommittee.pdf

http://20×49.shreveport-bossier.org/2013/09/18/ Beautiful-i-said-you-ha-ha wiener-house-would-you-hold-it-against-me /

http://www.knowlouisiana.org/entry/john-jacob-desmond/

Как определить современное здание?

http: // www.a2modern.org/2011/04/characteristics-of-modern-architecture/

https://www.dwell.com/article/defining-an-architectural-canon-from-the-ground-up-cf6770c2

http : //www.ourmidland.com/realestate/article/Midland-documenting-its-Mid-Century-Modern-11655789.php

Что особенного в модернизме Хаммонда?

https://en.wikipedia.org/wiki/John_Desmond

Дж. Майкл Десмонд. «Джон Джейкоб Десмонд». В энциклопедии KnowLA Луизианы под редакцией Дэвида Джонсона.Фонд Луизианы для гуманитарных наук, 2010-. Статья опубликована 6 января 2011 г. http://www.knowlouisiana.org/entry/john-jacob-desmond.

«Предварительная инвентаризация: январь 2004 г .; Пересмотрено в 2008, 2012 гг. » Бумаги Джона Десмонда, Mss. 4792, Луизиана и Коллекции долины Нижней Миссисипи, Библиотеки LSU, Батон-Руж, Луизиана, стр. 4.

http://houseplansandmore.com/resource_center/french-creole-architecture.aspx.

  • Перейти к содержанию
  • Перейти к главной навигации
  • Перейти к ссылкам с информацией
  • Перейти к поиску по сайту
  • Перейти к нижнему колонтитулу
  • Перейти к информации о специальных возможностях
  • Домашняя страница

Информационные ссылки

мирархитектурановости

  • Архитектура
  • Интерьеры
  • Интеллект
      Интеллект
    • Подкаст
    • Награды Профили участников
    • Женские границы
    Показать
  • Награды
      Награды
    • Награды за женский рубеж
    • Записи 2020
    • Награды WAN
    • WIN Awards
    Показать
  • Счет
    • регистр

Меняющаяся культура архитектуры в современной Индии | Возможности

Pearl Academy of Fashion, Джайпур, Индия.Разработано Morphogenesis.

Меняющаяся культура архитектуры в современной Индии, как образ жизни, так и как профессия, открыла глаза. Что касается образа жизни, мы никогда не прогнозировали, в какой степени архитектура и дизайн могут повлиять на нас, а также на общество и культуру, в которых мы живем, и не прогнозировали, насколько глубоко они станут символическими для наших убеждений и взглядов. Как профессия, огромная волна развития и технологий, которая заставила нас пытаться подражать всему, что нам не принадлежало, заставила нас задавать вопросы и искать свою собственную идентичность и побудила нас пересмотреть твердые традиционные корни и основы индийской архитектура.

«Архитектор» в архитектуре

«Архитектор», очевидно, потерял авторство и исключительность, которыми он когда-то обладал — наблюдение, которое может быть заметно не только в Индии, но и в профессии во всем мире. Сегодня коллективная роль архитектуры возлагается на разработчиков, клиентов, различных консультантов и иностранные фирмы, где-то приглушая голос архитектора.

Говоря о профессии в Индии, совершенно необходимо, чтобы роль архитектора была признана более решительно, особенно при планировании городов.Масштабная миссия правительства Индии по умным городам, которая направлена ​​на развитие 100 экологически чистых и дружественных к гражданам городов по всей стране, очень мало сделала для того, чтобы включить в разговор архитектурные голоса. То же самое и с историческими зданиями, которые заменяются современными, несмотря на сопротивление со стороны архитекторов.

В результате архитекторы прилагают усилия и регулярно создают платформы, которые могут уступить место решениям более совершенной архитектуры. Практикующие, такие как Каран Гровер, Рахул Мехротра и Нареш Нарасимхан, начали брать на себя роль активистов.Помимо определенных профессиональных организаций, таких как Совет архитектуры, Индийский институт архитекторов и Индийский институт дизайнеров интерьеров, во многих городах есть очень активные группы архитекторов, которые встречаются, взаимодействуют, распространяют и делятся своими взглядами на профессию и окружающие проблемы. Это. Многочисленные международные архитектурные конвенции также создают возможности для большей наглядности. Здесь изучаются основные дискуссии на такие актуальные темы, как устойчивость и зеленое движение, интеграция городского планирования и архитектуры, а также роль архитекторов в планировании городов.Эти разговоры о том, как профессионалы архитектуры могут улучшить общество, также начинают включать беседы с проектировщиками, государственными органами, защитниками окружающей среды, гражданами и психологами.

Участие женщин в этой области определенно растет во всем мире, но особенно в Индии, где они вносят свой вклад в архитектуру и планирование множеством способов и занимают авторитетные должности. Это очень далеко от гендерно-предвзятой архитектуры профессии, которая существовала в Индии даже десять лет назад.Излишне говорить, что на многих форумах именно женщины инициируют изменения.

Институт перспективных исследований управления Кирлоскара, Индия, архитектор Кристофер Чарльз Беннигер. Фото Рампрасада Аккисетти и Дипака Кав.

Гоаский институт менеджмента в Санкуелиме, Гоа, компания Somaya & Kalappa Consultants.

Необходимость смотреть на «города», а не только на «здания»

Многие крупные города Индии испытывают проблемы с инфраструктурой, базовым планированием и санитарией, хотя им уделяется мало внимания.Хотя небольшие города могут служить отличным примером, все же необходимо взглянуть на городское планирование с нуля. В Индии действительно есть несколько архитекторов, таких как Кристофер Чарльз Беннингер, чьей задачей было объединить архитектуру и городское планирование. Многие архитекторы в стране осознали, что работа в бункерах и для собственных зданий может не работать. Многие начинают смотреть на более широкую картину своих городов и вместо того, чтобы сосредотачиваться исключительно на отдельных проектах, видят необходимость взаимодействия архитектуры с городами.

Учитывая, как архитектура может повлиять на социально-культурный отпечаток города, социальная ответственность архитектора проявляется во всей красе

Учитывая, как архитектура может влиять на социально-культурный отпечаток города, социальная ответственность архитектора глубоко проявляется горсткой архитекторов в стране, таких как Бринда Сомайя, Пратима Джоши, П. К. Дас и Абха Нараин Ламба, которые работают над общественной архитектурой и активно участвуют в восстановлении или сохранении структур наследия.Кроме того, есть такие архитекторы, как Нимиш Патель и Парул Завери, Биджой Джайн и Гириш Дарияв Карнават, чьи работы не только выявили огромный ресурс «ремесленников», имеющихся у нас в стране, но и помогли возвысить эти «сокровища».

Архитекторы присоединяются к общественным движениям и требуют публичных диалогов, чтобы уменьшить разрыв между тем, что люди хотят, и тем, что им предлагают. Что касается безопасности, такие архитекторы, как Нира Адаркар, акцентируют внимание на «гендерной принадлежности пространств» и таких концепциях, как «глаза на улице».«В стране также наблюдается всплеск некоммерческих организаций, которые не только высказывают свое мнение о деградации дизайна и городов, но и физически работают над решениями. Благодаря этому граждане могут участвовать в строительстве своих городов, как никогда раньше. Теперь у граждан есть даже возможности участвовать в генеральном планировании и давать отзывы о нем, недавним примером является Бангалор.

Школа желтых поездов от компании Biome Environmental Solutions.Фото Вивека Мутурамалингама.

Volontariat от Anupama Kundoo Architects. © Deepshikha Jain

Стенный дом от Anupama Kundoo Architects. © Хавьер Каллехас

Изменения в дизайнерских решениях

Растущая экономика и рост населения привели к огромным потребностям в жилье, увеличивая объем архитектурных работ и создавая огромные возможности в стране. Это также одна из причин увеличения количества иностранных архитектурных бюро, работающих в Индии.После того, как города были обременены отсутствием инфраструктуры, возможность разрабатывать проекты и вносить изменения в Индию стала огромной. Это также привело к увеличению числа индийских архитекторов, которые после получения архитектурного образования за границей вернулись в Индию, чтобы практиковать и участвовать в переменах, которые переживает страна.

Под влиянием Запада стеклянные и дизайнерские здания возникли как проектные решения несколько лет назад, но теперь ответственные архитекторы избегают их из-за их реализации вне контекста.Индийская архитектура переживает множество исследований. Хотя глобализация широко влияет на архитектуру, строящуюся в Индии сегодня, многие также остро ощущают необходимость и беспокойство по поводу локализации.

Стекло, сталь и алюминий могут оставаться «модными» материалами, но с возрождением индийских ремесел произошел сдвиг в восприятии.

Стекло, сталь и алюминий могут оставаться «модными» материалами, но с возрождением индийских ремесел и использованием природных и альтернативных материалов, таких как кирпич, грязь, глина, бамбук, дерево, камень и т. Д., Произошел сдвиг в восприятии. и т.п.Примечательно, что многие архитекторы, такие как Кришнарао Джайсим, Нилам Манджунатх, Сатья Пракаш Варанаши, Читра Вишванатх, Анупама Кундоо, Ятин Пандья, Дин Д’Круз и Самира Ратод, новаторски предлагают эти материалы для создания заявлений. Индия также может гордиться своими легендами, такими как Диди Контрактор, 88-летняя женщина, чье образование в области архитектуры не было формальным, а основано на эмпирических знаниях Диди, связанных с ее широким чтением и знакомством с этой областью. Даже в этом возрасте ее работа с грязью и глиной показала, что все мы должны обращаться к природе за ответами.

Shadow House от Samira Rathod Design Associates © Эдмунд Самнер

Дом на Пали-Хилл от Bijoy Jain’s Studio Mumbai. © Helene Binet

Понятия экологичности и экологичности стали обычным явлением, хотя некоторые архитекторы и строители недвижимости используют эти термины скорее как маркетинговые уловки, чем как требование ответственного проектирования. Обсуждения вокруг них заняли центральное место на архитектурных форумах, демонстрируя настоятельную необходимость, которую испытывают архитекторы и проектировщики в Индии, правильно интерпретировать и использовать их.

Важность контекста, устойчивости, природы и создания архитектуры, которая соответствует нашей культуре и культивирует «индийскую идентичность», получила широкое признание. Работы таких легенд, как Чарльз Корреа, Б. В. Доши, Радж Ревал, Лори Бейкер, К. Н. Рагхавендран, Шив Датт Шарма и другие, давно представляют индийскую архитектуру на международных площадках. Сегодня к ним присоединились многие молодые современные практики в Индии, такие как Sanjay Puri Architects, Mathew & Ghosh Architects и Morphogenesis, которые вызывают волну за границей своим футуристическим мышлением, основанным на традиционном этосе и основных принципах контекстного, ответственного и изобретательная архитектура.Помимо глобального позиционирования на выставках, биеннале и конкурсах наград, индийские архитекторы также много работают за границей.

Институт интегрированного обучения менеджменту по морфогенезу.

«Улица» от Sanjay Puri Architects. © Динеш Мехта

Адаптация к технологиям также была заметной: достижения были успешно интегрированы в аспекты дизайна. Молодые индийские архитекторы продемонстрировали множество свежих работ, которые можно отнести к «современной индийской чувствительности» — чувствительности, которая берет корни и этос индийской архитектуры и интегрирует их в современный словарь.Шаг к смелой и экспериментальной архитектуре уже сделан, например, в работах Malik Architects и Planet 3 Studios. Многие вовлечены в критическое переосмысление того, какими должны быть здания и пространства.

Для многих архитекторов в стране архитектура — это не просто «эстетика», это функциональность

Реконцептуализация пространств тоже была откровением. Есть несколько архитекторов, таких как Санджай Мохе и Сандип Хосла, которые сосредоточились на пространственном опыте застроенной среды.Для них, как и для многих других, речь идет о проектировании зданий как пространств, а не просто «объектов». Даже когда-то забытые пространства, такие как кухни и ванные комнаты, теперь претерпевают изменения, поскольку они становятся пространствами огромной важности. Для многих архитекторов в стране архитектура — это не просто «эстетика», это функциональность, «образ жизни» и то, как профессия может повлиять на нас.

Бамбуковая симфония от Manasaram Architects.

MPavilion 2016, автор: Биджой Джайн из Studio Mumbai.Фото: Джон Голлингс.

В чем нуждается профессия

Изменение образа жизни изменило значение архитектуры для многих. Опасность технологической эксплуатации, чрезмерное использование виртуальных сетей, ведущее к сбоям в надлежащем общении, зависимость от покровителей и клиентов, которые много путешествовали, а также уменьшение значения, придаваемого культуре и наследию, — вот проблемы, с которыми сегодня сталкивается архитектура в Индии. Доступно много информации, но превращается ли она в знания? Хотя изменение образа жизни повлияло на архитектуру, для профессии важно задуматься о том, как это, в свою очередь, может оказать долгосрочное влияние на изменение образа жизни.

Проблемы этой профессии также во многом связаны с архитектурным образованием в Индии, которое на протяжении десятилетий ухудшалось и может потребовать капитального ремонта. Хотя в этой области много хорошо известных ученых в Индии, неожиданное распространение архитектурных школ и легкий путь к лицензированию стали огромными источниками ужаса в Индии, как и учебная программа и преподаватели. Настолько, что небольшое количество фирм даже взяли на себя выполнение небольших академических программ и сами обучали студентов.

Роль индийских СМИ в архитектуре и дизайне также осталась очень ограниченной. В стране очень мало людей, которые взяли на себя ответственность изменить архитектуру и города с помощью письма. Хотя тема написания статей об архитектуре значительно выросла за последние несколько лет, и люди выразили к ней интерес, хотелось бы, чтобы индийские СМИ стали играть более широкую роль и стали аналитическим оружием, позволяющим каждому понять, как архитектура и планирование может повлиять на города.

В заключение, индийская архитектура находится в состоянии изменения, когда у нас есть все — исследования, возможности, эксперименты и развитая чувствительность — и шаг в правильном направлении может дать отличные результаты и, возможно, помочь в повторном открытии того, что мы потеряли. Потребность часа в том, чтобы не увлекаться тем, что происходит вокруг нас, а понимать наши потребности, наши ожидания, наши корни и работать над архитектурой, которая адаптируется к изменяющемуся образу жизни, но остается верной своим ценностям и идентичности; который общается с людьми и формирует наше общество; это помогает в создании воспоминаний и дает нам здания и пространства, которые могут сохраниться до потомства.

Ар. Апурва Бозе Дутта ( www.apurvabose.com ) — автор и отмеченный наградами архитектурный журналист из Индии. Выпускница архитектурного колледжа Чандигарха с дипломом внештатной журналистики из Великобритании, Апурва последние 12 лет писала об индустрии кондиционирования и кондиционирования воздуха, выдвигая на первый план каждый аспект. В то время как она работает над тем, чтобы сделать архитектурную журналистику основной профессией в Индии посредством своих различных инициатив, она также хочет выделить журналистику как средство для обсуждения, критики и создания спроса на лучшую архитектуру для общества.

Ее недавняя книга « АРХИТЕКТУРНЫЕ ГОЛОСА ИНДИИ: смесь современного и традиционного этоса» (опубликованная Cambridge Scholars Publishing, Великобритания) выявляет голоса 19 выдающихся архитекторов из Индии из разных поколений, которые в диалогах обсуждают основные вопросы и взгляды на архитектуру. Эти голоса выдвигают на первый план уникальные и вдохновляющие путешествия, разнообразные философии дизайна и типологии зданий, эволюцию архитектуры и размышления о новой роли, которую должны играть архитекторы, а также о состоянии профессии в Индии и во всем мире.Более подробная информация о книге доступна на http://www.apurvabose.com/book/

.

Примените код скидки INDIAFEB18, чтобы получить СКИДКУ 50% (действителен до 1 марта) на http://www.cambridgescholars.com/architectural-voices-of-india

Современная архитектура хранилища данных | Microsoft Azure

  • Продажи: : Найдите местный номер
  • Мой аккаунт
  • Портал
  • войти в систему
  • Бесплатный аккаунт
  • Обзор
  • Решения
  • Товары
      • Рекомендуемые Рекомендуемые Изучите некоторые из самых популярных продуктов Azure
      • AI + машинное обучение AI + машинное обучение Создавайте приложения следующего поколения с использованием возможностей искусственного интеллекта для любого разработчика и любого сценария
      • Аналитика Аналитика Сбор, хранение, обработка, анализ и визуализация данных любого разнообразия, объема и скорости
        • Служба аналитики Azure Synapse Analytics с непревзойденным временем получения аналитических данных (ранее — хранилище данных SQL)
        • Azure DatabricksБыстрая, простая и совместная аналитическая платформа на основе Apache Spark
        • HDInsightProvision облачные кластеры Hadoop, Spark, R Server, HBase и Storm
        • Фабрика данныхПростая гибридная интеграция данных в масштабах предприятия
        • Машинное обучениеСоздание, обучение и развертывание моделей от облака до периферии
        • Azure Stream Analytics Аналитика в реальном времени для быстро движущихся потоков данных из приложений и устройств
        • Хранилище озера данных AzureМассивно масштабируемые и безопасные функции озера данных на основе хранилища BLOB-объектов Azure
        • Службы аналитики AzureДвигатель аналитики корпоративного уровня как услуга
        • Концентраторы событий Получать телеметрию с миллионов устройств
        • Узнать больше
        • Узнать больше
      • Блокчейн Блокчейн Создавайте приложения на основе блокчейнов и управляйте ими с помощью набора интегрированных инструментов
      • Вычислить Вычислить Получите доступ к облачным вычислительным мощностям и масштабируйтесь по запросу — и платите только за те ресурсы, которые вы используете
      • Контейнеры Контейнеры Ускорение разработки и управления контейнерными приложениями с помощью интегрированных инструментов
      • Базы данных Базы данных Поддерживайте быстрый рост и быстрее внедряйте инновации с помощью безопасных, полностью управляемых сервисов баз данных корпоративного уровня
.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *