День сантехника в россии: 19 ноября — Всемирный день сантехника: Чтоб не текли краны и грели батареи | Орехово-Зуево
19 ноября — Всемирный день сантехника: Чтоб не текли краны и грели батареи | Орехово-Зуево
День сантехника отмечают во всем мире 19 ноября. В Братиславе даже установлена городская скульптура, посвященная людям этой нужной в повседневной жизни профессии. Ей в совершенстве владеет и ореховозуевец Игорь Крутяков — монтажник сантехнических систем и оборудования управляющей компании «НКС». В следующем году исполнится четверть века, как Игорь Васильевич трудится в сфере ЖКХ. И все эти годы — на участке №17 на улице Володарского в Орехово-Зуеве
По заявкам жителей
Начальник РЭУ №17 Екатерина Яшина отзывается об Игоре Крутякове так: «Я четыре года знаю Игоря Васильевича. За это время он зарекомендовал себя только с положительной стороны: добросовестный, ответственный, исполнительный, профессионально выполняет работу».
Вместе с другими сантехниками, а правильнее сказать — монтажниками сантехнических систем и оборудования — Сергеем Лариным, Александром Ткачевым, сварщиком Павлом Широковым Игорь Крутяков выезжает по заявкам жителей, а их насчитывается по 10-15 ежедневно.
| Бригада обслуживает более 20 домов на улицах Володарского, Матросова и Гагарина. Это достаточно большая территория обслуживания. |
Главный объем работ, с которыми сталкиваются люди этой профессии, — ремонт и замена труб водопроводов, отопительных приборов, устранение аварий в подвалах, подъездах, квартирах (например, течь из кранов или бачков унитазов, засоры канализационной системы и многое другое). От профессионализма сантехников во многом зависит качество работы холодного и горячего водоснабжения, канализации, систем отопления.
Иногда им приходится работать и в праздничные дни. Так, 14 лет назад под Новый год, как вспоминает 58-летний слесарь, произошла авария на теплотрассе в одном из микрорайонов города. Трубы заваривали в одном месте, а их следом прорывало в других частях теплотрассы. Первого января на «горячем» объекте трудились в 15-градусный мороз до 23 часов. Работы вели целую неделю зимних каникул.
Незаменимый чемоданчик
В чемоданчике сантехника более 20 различных инструментов. Это разводной ключ, газовички (младшие братья газового ключа), универсальная, индикаторная, плоская и фигурная отвертки, ножовка по металлу, несколько ножей (кухонный, косуха, обойный, универсальный), специальный инструмент для откусывания проводов, уровень и отвес, раскладная линейка, карандаш и маркер, а также другие инструменты. И, конечно же, король слесарных инструментов — газовый ключ. Часто Игорь Васильевич носит его в нагрудном кармане.
Монтаж и установка
Игорь Крутяков и его коллеги, помимо устранения аварий и ремонта оборудования в местах общего пользования, могут провести монтаж и установку сантехнического оборудования в квартирах, занимаются его ремонтом и обслуживанием. И очень важно, насколько технически грамотно выполнены такие работы. Нередко жители обращаются в РЭУ №17 с жалобами на то, что плохо работает водопроводный кран, шатается унитаз.
На вопрос, выполнял ли Игорь Крутяков работу повышенной сложности, например, устанавливал ли душевую кабину с радиотелефоном, с системой вентиляции, ванну с гидромассажем, унитазы с инсталляцией, он ответил:
«В домах, которые мы обслуживаем, вряд ли есть такие мудреные системы (возможно, их устанавливают в коттеджах). Но если внимательно изучить инструкцию по монтажу такого оборудования, все осуществимо. И мнение о том, что слесари/сантехники изрядно употребляют алкоголь, уже устарело: Афони ушли в прошлое. Многим жителям специалисты РЭУ №17 устанавливают сложное оборудование, а это ответственность.
Зато реплика из фильма «Афоня»: «Лучшая награда за наш труд — отсутствие жалоб», пусть и сказана героем кинокомедии с иронией, но имеет под собой основание.
К сожалению, сейчас редко услышишь «спасибо». Напротив, можно встретить недовольство. Хотя нередко виноваты сами жители, небрежно обращающиеся с сантехническим оборудованием. В частности, это касается унитазов. Нередки случаи, когда из клозетов сантехники вынимали гирлянды из разного хлама. И чего только бедные унитазы не «глотают»!»
Поэтому работники НКС, помимо устранения засоров и других проблем, проводят с жителями профилактические беседы, предупреждая, например, не выливать в раковины жирную жидкость, сбрасывать в унитазы использованные гранулы кошачьего туалета, в разы разбухающие в воде. В квартире трубы идут по прямой линии, а в подвале они расположены зигзагообразно. Вот и начинаются проблемы.
Напоследок спросили у Игоря Васильевича, бывают ли у него рабочие будни без заявок. Увы, таких спокойных дней он не помнит. Вот и на этот раз мастер торопился на улицу Матросова в дом №8, в подвале которого нужно заменить вентиль. А еще были заявки от жителей нескольких квартир, где требовалось устранить неполадки.
День сантехники или День сантехника, Всемирный день сантехники или Всемирный день сантехника (World Plumbing Day) — праздник 11 марта
Ежегодно 11 марта отмечают Всемирный день сантехники и Всемирный день сантехника. Это международное мероприятие, инициированное Всемирным советом по сантехнике, которое проводится с целью признания той важной роли, которую сантехника играет в здоровье и благополучии общества. Конечно же — это и профессиональный праздник всех сантехников.
Всемирный совет по сантехнике через свои страны-члены и партнерские отношения с такими организациями, как Всемирная организация здравоохранения, круглый год работает над продвижением преимуществ безопасной сантехники, а в 2010 году он решил инициировать идею включения ещё одного дня в мировой календарь праздников, посвященного сантехнике и сантехникам.
Идея Всемирного дня сантехники заключается в том, что каждый год 11 марта люди во всем мире будут делать паузу, чтобы поразмыслить о жизненно важной роли сантехники в сохранении их здоровья и образа жизни.
Сегодня на континентах Австралии, Европы и Африки организуются мероприятия, чтобы отметить это событие и привлечь внимание к важности хорошей сантехники и канализации. В Китае, Англии, Германии, Индии, Канаде, Северной и Южной Америке и во многих других странах лидеры сантехнической отрасли, правительства, политики и общественные организации продвигают Всемирный день сантехники.
Прямо сейчас, сегодня, в офисах и учебных заведениях, на рабочих местах и в классах, а также в законодательных органах и парламентах по всему миру отмечается и признается Всемирный день сантехники. В пресс-релизах и статьях в журналах на китайском, хинди, английском, немецком и испанском, русском, украинском языках появляются сообщения о связи между хорошей сантехникой и здоровьем человека.
Действительно, хорошая сантехника — это не просто хорошая вещь, это самый безопасный и быстрый способ сохранить и защитить свое здоровье.
Сделайте гигиену своим главным приоритетом во Всемирный день сантехники.
Вы можете научить своих детей всегда мыть руки. Кроме того, вы также можете ввести распорядок дня в ванной, чтобы все было как можно более чистым. Менять полотенце для рук каждую неделю не составляет труда. Но также не забывайте содержать в чистоте вашу видимую сантехнику, чтобы избежать загрязнения! Никто не любит плесени в душе! Держите трубы в чистоте и без препятствий, чтобы ваша ванная комната была в безопасности!
Умелых сантехников и мастеров на все руки поздравляем с профессиональным праздником! Желаем исправных инструментов, лёгкой работы, востребованной деятельности, уважения и искренней благодарности за великий труд!
| Год | Дата | День |
|---|---|---|
| 2023 | 11 Марта | Суббота |
| 2024 | 11 Марта | Понедельник |
| 2025 | 11 Марта | Вторник |
| 2026 | 11 Марта | Среда |
| 2027 | 11 Марта | Четверг |
Погружаясь в глубины российской нефтяной промышленности: вопросы и ответы с антропологом Дугласом Роджерсом
Россия была главной силой на мировом нефтяном рынке еще с советских времен.
По данным Управления энергетической информации США, в прошлом году она занимала третье место после США и Саудовской Аравии по добыче нефти.
Обсуждение российской нефти часто фокусируется на олигархах-миллиардерах и интригах Кремля, но роль нефтяной промышленности в формировании российского общества гораздо сложнее, по словам Дугласа Роджерса, доцента антропологии, который много лет изучал влияние нефти на Россию через Советский и постсоветский периоды. Его исследования и полевые работы были сосредоточены на Пермском крае на Урале, который был важным промышленным и нефтедобывающим центром при советской власти.
Его новая книга «Глубины России: нефть, власть и культура после социализма» предлагает многогранный анализ места нефти в советской и российской жизни. Роджерс недавно говорил с YaleNews о своих выводах.
Ваша книга посвящена Пермскому краю на Урале. Можете ли вы описать историю этого региона?
Пермский край издавна является промышленным регионом с рядом значительных сельскохозяйственных зон.
На протяжении большей части 20 9013-го века он также был крупным советским нефтедобывающим регионом. Нефть здесь была обнаружена в 1929, и регион стал центром советской добычи нефти в 1950-х годах, прежде чем в 1970-х годах начался спад. Одним из интересных аспектов этой истории является то, что в глобальном сравнительном контексте пермская нефть была первой в мире социалистической нефтью: обнаруженной, добытой и переработанной полностью в рамках социалистической системы, а не капиталистической системы, к которой мы привыкли и на которой большинство ученых основывают свои исследования на нефти.
Многие постсоветские преобразования, которые я описываю в книге, связаны с этой уникальной историей советской нефти и ее места в социалистической экономике.
Как изменился образ и влияние нефтяной промышленности в период от советской России до постсоветской эпохи?
Трудно представить с нашей точки зрения, но советская нефтяная промышленность не была престижной или очень влиятельной отраслью, хотя Советский Союз был крупным производителем и экспортером нефти.
Работа в нефтяном секторе на самом деле была довольно низко престижной работой. Например, из-за того, как работала советская централизованная плановая экономика, все доходы от экспорта или продажи нефти поступали в федеральный центр, и поэтому никогда не было советских городов нефтяного бума, подобных тем, которые мы видим сейчас в Северной Дакоте или в Техасе. в 20 -й век, или, несколько иначе, в Нигерии, или Венесуэле, или Саудовской Аравии. В советской нефтяной экономике нефтяные деньги никогда не возвращались к месту производства и не создавали богатую элиту, которая идентифицировалась как нефтяная элита. Именно советские заводы — военная, оборонная и другая тяжелая промышленность — были самыми престижными отраслями. Добыча нефти считалась грязной и нежелательной работой.
Таким образом, история нефтяной промышленности Пермского края в постсоветский период в значительной степени связана с тем, как спустя примерно 60 лет после ее открытия нефть стала центральной для Пермского края во многих отношениях.
.
Как сегодня нефть влияет на жизнь жителей Пермского края?
Это один из основных вопросов, которые я поднимаю в книге. Я стараюсь думать о нефти не только с точки зрения того, сколько денег она приносит в федеральный бюджет или на обогащение немногих, что мы чаще всего читаем о ней в России, но и о том, как нефть, нефтяные деньги , а нефтяные корпорации перемещаются и формируют жизнь людей в конкретном регионе.
Безусловно, одним из таких путей является создание большого количества новых богатств в Пермском крае и новой региональной элиты — хотя, что характерно, статус элиты эта региональная элита получила сначала к обменивал нефть в начале 1990-х, когда деньги были дефицитными и ненадежными. Это только начало. Часть того, что я обнаружил в своих полевых исследованиях, заключается в том, что влияние нефти проявляется и в огромном количестве других способов. Одна из основных тем, которую я исследую, — это то, как «Лукойл» — главная нефтяная компания Пермского края — очень заинтересовалась спонсированием культурных мероприятий, строительством школ и ремонтом больниц в рамках продвижения «корпоративной социальной ответственности».
Присутствие «Лукойла» в Пермском крае как мощной и влиятельной корпорации было особенно заметно в начале 2000-х годов, когда компания сотрудничала с краевым правительством в решении региональных проблем, реагировании на запросы и спонсировании культурных мероприятий. Благодаря этим инициативам компания в конечном итоге стала довольно тесно отождествляться с идентичностью регионального и районного уровня. Иными словами, корпоративное спонсорство было одним из ключевых способов преобразования Пермского края в нефтяной регион. Антропологи и другие специалисты, изучающие корпорации, обнаруживают, что в наши дни подобное происходит во многих местах по всему миру.
Роль нефтяной промышленности в Перми так сильно отличается от роли промышленности в Далласе?
Часть аргумента, который я привожу, заключается в том, что он немного другой — отчасти из-за той советской истории, не говоря уже о бурных 1990-х, — но он не такой другой, как мы часто думаем. Большинство историй о российской нефтяной промышленности касаются «кланового капитализма», олигархов или теневых сделок, и подразумевается, что там совсем другой мир, совсем не похожий на нефтяные компании и нефтяной капитализм где-либо еще.
Я говорю: не так быстро, это не так уж и отличается.
В конце концов, нефтяные компании и правительства давно стали близкими партнерами по всему миру. В последнее время нефтяные компании, базирующиеся на Западе, становятся все более могущественными не только в таком месте, как Даллас, но и в большей степени на нефтедобывающих предприятиях в Африке или Латинской Америке, которыми в основном управляют нефтяные компании. Это корпоративные анклавы со своими собственными силами безопасности, где местное правительство или правительство штата практически не представлены. В книге я предполагаю, что существует своего рода глобальная семья отношений между энергетическими компаниями и государствами, и я думаю, что Россия является большей частью этой семьи, чем это понимают многие наблюдатели.
Итак, Пермь отличается от Далласа, который, в конце концов, был нефтяным городом на протяжении века, но я думаю, что в целом между Россией и Западом есть сходство, которое мы не часто замечаем, и что это должно быть с природой и конфигурацией современного глобального капитализма.
Можете ли вы описать некоторые сходства?
Что ж, как я уже сказал, растущая роль корпораций в формировании человеческих жизней и возможностей велика. В Соединенных Штатах мы видим это по-разному, например, в недавнем судебном деле «Хобби-лобби», в котором Верховный суд постановил, что некоторые корпорации могут эффективно принимать решения о противозачаточных средствах для своих сотрудников. История и форма этих тенденций акционирования в российском нефтяном секторе, конечно, очень разные. Одна из интересных особенностей усилий Лукойла по корпоративной социальной ответственности, например, заключается в том, что многие из тех, кто участвовал в них, в прошлом занимались «идеологической работой» под эгидой Коммунистической партии: строили советскую культуру, стремились сделать партийно-государственные более легитимным в глазах своих граждан и так далее. Но в общей сравнительной структуре я бы хотел, чтобы мы рассматривали программы Hobby Lobby и корпоративной социальной ответственности «Лукойла» как часть одной и той же глобальной семьи, в которой государства больше не находятся на водительском сиденье в той степени, в какой они были, скажем, в , середина 20 -й век.
Какую роль Владимир Путин и центральное правительство играют в нефтяной отрасли России?
Правильно. Предположение, что государство не отвечает в России, в наши дни немного противоречит здравому смыслу. Вообще говоря, федеральное правительство, безусловно, имеет гораздо более жесткий контроль над российской нефтяной промышленностью, чем, скажем, федеральное правительство США. Однако я обнаружил, что когда вы начинаете смотреть на региональный уровень и начинаете смотреть на то, кто на самом деле принимает решения на местах, или на то, как нефтяные корпорации и нефтяные инфраструктуры внедряются в местные сообщества и продолжают формировать всевозможные возможности, то на самом деле это уже не путинская администрация. По мере продвижения моего исследования я начал понимать важность переговоров между региональными корпоративными чиновниками и региональными губернаторами, мэрами и другими политиками и замечать, что эти взаимодействия часто определяют федеральную повестку дня, а не наоборот.
Этот уровень очень важен в России, и его часто упускают из виду, потому что многие наблюдатели сосредоточены на Кремле. Кремленология не была хорошим способом понять Советский Союз; Не думаю, что сейчас намного лучше.
Как жители Перми относятся к нефтянке?
Есть несколько разных видов, как и следовало ожидать в большом и разнообразном регионе. С одной стороны, я думаю, всем известен тот факт, что во многом повышение уровня жизни, которое многие испытали, особенно в 2000-х годах, связано со статусом Пермского края (и России) как экспортера нефти и газа. . С другой стороны, большинству людей, с которыми я встречался, не очень нравилась экономика, основанная так узко на одной отрасли. Среди простых граждан я обнаружил большое недовольство теми, кого они называли «олигархами», которые, как они утверждали, забирали общие ресурсы, такие как нефть, и превращали их в свое личное богатство. Нефтяная компания, конечно же, говорит, что строит школы, спонсирует культурные фестивали и платит налоги, и что это их способы отдачи.
Люди часто критиковали эти инициативы как слишком мелкие — они думали, что компания, вероятно, могла бы сделать гораздо больше для региона.
Какие идеи вы надеетесь, что читатели почерпнут из книги?
Во-первых, я хотел бы, чтобы читатели поняли, чем социалистическая нефть отличается от капиталистической, и что это значит как для нашего общего понимания нефти и человеческой жизни, так и для современной постсоветской России. Наблюдатели склонны думать о нефти как о нефти, независимо от того, откуда она берется, но я считаю, что социалистическая история должна заставить нас задуматься еще раз.
Моя вторая надежда состоит в том, что читатели увидят и оценят с новой точки зрения некоторые способы, которыми энергетические компании и правительства запутались в сегодняшнем глобальном капитализме. Россию часто приводят как пример сошедшего с рельсов нефтяного, государственного и корпоративного капитализма. Это может быть правдой, но также верно и то, что чем ближе я смотрел, тем больше это напоминало конфигурации в других частях мира в некоторых ключевых аспектах.
Наконец, я хотел бы, чтобы читатели ушли с некоторым пониманием того, как нефть и нефтяное богатство перемещаются в обществе способами, о которых мы не часто задумываемся. Это не только компании, руководители и федеральные бюджеты. Это такие вещи, как культура, образование и больницы, и это включает в себя то, как люди понимают, что они привязаны друг к другу и к местам, в которых они живут. В России и других странах мы должны обращать внимание на эти аспекты нефти так же, как мы обращаем внимание на цену на заправочной станции за углом.
Русские сантехники! Русские сантехники!
Русские сантехники!
Русские сантехники!
Все началось с капель со дна бачка унитаза. «Нет проблем, — подумал я. Я обратился к объявлениям в местной газете и нашел объявление, в котором говорилось: «Водопровод, электрика, шкаф, разбрызгиватель, плитка, что угодно». Быстрый. 24/7. Гарантия.
Хотя было 9 часов вечера, я решил позвонить по указанному номеру и договориться о встрече на следующее утро.
Я набрал номер. Я ожидал разговора с автоответчиком. Вместо этого раздался низкий голос с сильным акцентом.
«Да. Что вам нужно, пожалуйста?
Голос был знакомым. — Где я слышал этого человека? — спросил я себя. Через мгновение меня поразило. Это был Борат!
Я подумал, что реклама была шуткой и меня подставили. Я читал автобиографию основателя одной из самых знаменитых компаний Силиконовой долины. Это было нелегкое чтение. Как почти все хроники успешных дигерати региона, его стиль был чем-то средним между Томом Свифтом и Зодиаком. В начале книги он с ликованием показал, что он шутник. Одним из самых приятных его профессиональных начинаний была установка телефонной линии из своей квартиры. Он каждый день раздавал звонящим шутку на «польском языке». Когда он был дома ночью, вундеркинд ржал, он сам отвечал на звонки, изображал польский акцент и рассказывал анекдот в прямом эфире — без дополнительных затрат для звонящего.
Но я не был уверен и не знал, как спросить. Наконец любопытство взяло верх надо мной. Я вежливо спросил: «Вы не из Казахстана?» и я ждал изюминку. Несколько секунд не было ответа. Наконец, мягко и любопытным тоном, который насмехался над моим, мужчина ответил: «Нет. Ты?»
«Нет».
«Все в порядке? Может быть, вы хотите, чтобы Казах решил вашу проблему?»
– Нет, нет, ничего подобного, совсем нет.
«Конечно?»
«Да, конечно». А потом: «Ты не Борат?»
Пауза. «Меня зовут не Борат? Это твое имя?
– Нет, – ответил я. — Я думал, ты говоришь, как он. Я думал, это телефонная линия Бората.
Я быстро сменил тему. «Я прочитал ваше объявление в газете. Думаю, мне нужны ваши услуги.
«Что вам нужно, пожалуйста?»
«Мой унитаз протекает. Мне нужно отремонтировать или заменить соединение водопровода».
Снова тишина. Приглушенные голоса на заднем плане, на языке, который я не мог ни понять, ни определить.
«Мы делаем это», наконец, повтор. «Когда вы хотите?»
«Завтра, если сможешь».
«Ты где?»
«Я дома».
«А где мой дом?»
«Прямо здесь, в Сан-Хосе».
– А ты у меня дома?
«Да, я здесь».
Снова тишина. Сначала только звук дыхания и шепот на заднем плане. Затем мужчина спросил: «Точный адрес, который у вас есть, пожалуйста».
Я дал ему свой адрес. После этого линия несколько секунд молчала. Наконец на заднем плане раздался хор голосов, но он прекратился так же внезапно, как и начался. Видимо, разногласия были улажены.
«Точный номер телефона, пожалуйста, мистер».
Я дал ему номер телефона.
«Назовите, пожалуйста».
«Не Борат?
«Нет, не Борат. Ларри.
— Хорошо, — сказал он. «Мы сейчас недалеко. Мы придем сегодня вечером, —
— Но, — выпалил я, — уже почти 10 вечера.
«Мы недалеко. Мы можем прийти сегодня вечером и починить мой туалет.
«Как насчет завтра?»
«Завтра мы заняты. Мы придем ко мне сегодня вечером».
«Который час?»
«Может быть, до двух часов».
«Ты починишь мой туалет в полночь
«Это правда».
«Какова плата за работу в ночное время?» Я спросил.
«Вы заплатите мне 100 американских долларов».
Его цена была разумной. Я ответил: «Ну, если вы можете это исправить, это звучит нормально».
«Пожалуйста, заплатите до завершения работы».
«Конечно».
«Гарантия соответствует».
«Да, так написано в вашем объявлении».
«Никто не жалуется. У нас репутация номер один».
– Что ж, рад это слышать. Пауза, а затем: «Можно я заплачу чеком».
Голоса на заднем плане снова приглушены. «Американский банк?»
– Да, да, конечно.
Еще одна пауза, снова голоса. Затем: «Проверьте, возможно, все в порядке. Если нет, то очень большие проблемы».
«Чек в порядке».
После очередного длительного молчания я сказал: «Оставлю свет включенным».
Раздался щелчок на линии и раздался тональный сигнал. Я повесил трубку.
Я положил трубку, размышляя, правильно ли я поступил. Нанимать сантехника или разнорабочего так поздно ночью? Я должен был продолжить эту договоренность, хотя я чувствовал себя неловко.
Я задавался вопросом, должен ли я попросить соседа подойти и подождать со мной, пока работа не будет сделана. На всякий случай. Но когда я выглянул в окно, я увидел, что свет не горит во всех домах вдоль и поперек квартала. Мои соседи спали. Мне придется пройти через это в одиночку. В следующие минуты я убедил себя, что мои опасения были необоснованными. Ну и что, если разнорабочий работал ночью? Он был по соседству. Это казалось небезосновательным. Я включил свет на крыльце и стал ждать. 
Двигатель остановился. Свет погас. Через мгновение у меня зазвонил телефон. «Г-н. Ларри.
«Да».
«Это Алексей».
«Да».
«Мы у меня дома. Вы будете любезны впустить нас всех.
– Да ну, подойди же к двери.
Линия щелкнула. Я стоял в дверях и смотрел в глазок. Я считал темные фигуры по мере их приближения. Было шесть мужчин. Первый был самым высоким. У него были густые угольно-черные густые усы. Он был одет во все черное — приземистая кожаная кепка, кожаная куртка, черные штаны и черные сапоги. Остальные пятеро, каждая примерно на шесть дюймов ниже первой, были одеты в одинаковую одежду. Черные кепки, куртки, брюки и ботинки. У всех, кроме одного, были густые черные усы. Этот тоже был весь в черном, но с серой бородкой.
За исключением торчащих усов, никто из мужчин не был похож на Бората. Они были слишком короткие, слишком толстые. С другой стороны, пятеро из них были дубликатами Иосифа Сталина. И казалось, что они даже одеты как советский диктатор.
Шестой не был похож на Сталина. Он был вылитым Львом Троцким. В дверь не постучали, звонок не прозвенел. Мужчины столпились за дверью и ждали меня. Все они сердито смотрели на меня с противоположной стороны рыбьего глазка.
Я отступил назад и открыл дверь. — Войдите, — сказал я. Мне повезло заполучить тебя в это время».
Высокий мужчина поприветствовал меня: «Я Алексей, — сказал он. — Можешь звать меня Алексей.
«Да, я узнаю твой голос».
– А это мои товарищи, – сказал он, махнув рукой в сторону остальных. Они все вошли внутрь, но остались близко друг к другу, образуя тесный маленький круг. Все уставились на меня.
– Так, – сказал я нервно, – тебе пора на работу, уже поздно.
– Да, ты прав, – согласился Алексей. Он что-то сказал остальным низким монотонным голосом, и они выразили согласие. Язык отдаленно напоминал русский.
Перед тем, как повести мужчин наверх, я спросил: «Так вы русские сантехники?»
— Да, мы русские сантехники, — сказал Алексей.
Он повторил эту фразу остальным, которые что-то пробормотали ему в ответ. Я начал подниматься по лестнице. Мужчины следовали толпой.
— Прошу прощения, — сказал Алексей, когда мы поднялись наверх. «Я должен сказать тебе. Мы не русские сантехники, как вы говорите, пожалуйста.
— О, — сказал я. «Виноват. Кто ты тогда?»
«Мы не русские». Помолчав, он указал на Троцкого и сказал: «Это русский. Мы не.»
«Кто ты?»
— Мы, — сказал он с гордостью в голосе, — грузины.
«Интересно, — сказал я. Ну, у меня никогда не работали грузинские сантехники в моем доме. Или русский, если уж на то пошло.
Пытаясь завязать разговор и, может быть, блеснув полузнанием географии, я спросил: «Вы из Тбилиси?»
Алексей повторил мой вопрос по-грузински. Мужчины вежливо улыбнулись мне. Алексей сказал: «Нет, мы не из Тбилиси». Пауза, а затем: «Мы из Гори. Ты знаешь Гори?
«Нет».
«Вы должны знать Гори, очень известный».
«Правда, почему?»
«Джугашвили родился в Гори.
Очень известное место? «Джугашвили? имя не знаю? Он был танцором?
Мужчины что-то бубнили по-грузински. «Великий человек. Великий человек, — сказал Алексей. «Иосиф Сталин вам. Вы знаете этого человека?
«О, да, я знаю это имя».
— Великий человек, — настаивал Алексей, и все остальные закивали, наблюдая за выражением моего лица.
«В Америке о нем толком никто не знает. Он великий великий человек».
– Ну, если ты так говоришь.
— Вы знаете, — сказал я, тщательно взвешивая слова, — все вы, — и на мгновение я взглянул на Троцкого, — все вы, кроме него, немного похожи на Сталина?
– Ты так думаешь? — спросил Алексей с чем-то вроде удивления. — Ты думаешь об этом?
«Да, не так ли? Я имею в виду, ты не пытаешься быть похожим на Сталина? — кроме него, — опять кивая на Троцкого.
Он посмотрел на своих пятерых спутников. Его глаза переходили от одного к другому. В заключение он сказал: «Мы похожи на грузин. Кроме этого, сказал он, кивнув на Троцкого.
«Он не грузин. Может быть, все мужчины в Гори похожи на Сталина». «Ну, это необычно. Я имею в виду усы, кожаные куртки и кепки. Все черное.»
«Вот как мы одеваемся. Вот как мы живем. Сталин из Гори».
– Да, я знаю, ты это сказал. Я просто подумал… ну, я не знаю.
— Великий человек, — сказал Алексей в настоящем времени. Он переводил для остальных. Они с энтузиазмом закивали.
– Да, должно быть.
«Больше, чем Джордж Буш».
– Да, наверное. — сказал я, не желая возражать ни к чему, что он сказал.
— Очень великий человек, Сталин, — повторил он.
Я улыбнулся. У меня протекал унитаз. Я не хотел говорить о политике.
«Вы знаете Хрущева?» — спросил Алексей и повторил вопрос по-грузински. Мужчины уставились на меня, напряженно ожидая моего ответа. Я был сильно в меньшинстве, и я хотел дать то, что я чувствовал, было правильным ответом, и приступить к ремонту протекающего унитаза.
«Да, я сказал, Хрущева все знают. Он тоже был великим человеком? Я попросил превратить свое утверждение в вопрос, просто на всякий случай.
«Нет, он не великий человек. Он великое дерьмо».
«Понятно, понятно. Он был украинцем, не так ли?»
«Нет, Троцкий украинец. Хрущев — русский. Большое русское дерьмо». Заявление было переведено, остальные улыбнулись и с энтузиазмом закивали в знак согласия.
«Он дерьмо, как и Горбачев дерьмо. Ельцин тоже русское дерьмо. Но Сталин. Он человек Гори. Он великий человек. Не дерьмо.
— Понятно, — сказал я, взглянув на часы.
«Вы знаете Зазу Пачулиа?»
«Нет, не знаю. Она актриса?
«Он играет в баскетбол за Джорджию».
«Извините, я его не знаю». Куда это все идет, спрашивал я себя. — Ну что, теперь мы можем приступить к работе?
– И еще одно, простите нас, мистер Ларри. Мы не русские. Мы тоже не сантехники».
— О, верно, — сказал я. «Виноват. Вы мастера на все руки.
«Нет, мы не разнорабочие. Мы поэты».
«Поэты?»
«Поэты. Грузия – страна поэтов. Поэзии Горы даже. Но когда мы не сочиняем стихи, мы занимаемся водопроводом».
— Интересно, — сказал я, не зная, как правильно ответить.
«Мы очень хорошие поэты. Многие грузины здесь, в Силиконовой долине, пишут стихи. Мы встречаемся каждую неделю, читаем и пишем стихи».
– Надеюсь, вы тоже хорошие сантехники, – сказал я. Он переводил без улыбки. Другие Сталины и Тростский сердито смотрели на меня.
— Гарантия удовлетворения, — сказал Алексей.
«Я указал на дверь в ванную в конце коридора. Свет в комнате был выключен. — Есть, — сказал я. «Ну, дырявый унитаз там. Вот увидишь. У меня под ним ведро, а новые детали, которые я купил в Home Deport, запасные части, лежат на прилавке. Я просто не мог их надеть».
– Прошу прощения, – сказал Алексей, не двигаясь. — Теперь мы получим мой чек?
Я выписал чек на сто долларов, но оставил строку с именем пустой. «Кому я должен рассказать об этом?» Я спросил.
— Это хорошо, — сказал он, внимательно рассматривая чек. Я не мог сказать, задавал ли он вопрос о простой констатации факта. Он поднес его к свету, словно ища следы стертой подписи или суммы. «Я поставлю здесь название компании», — сказал он.
«Не беспокоиться.» Он считал это четырьмя маленькими Сталинами и Троцким. Когда все, казалось, были удовлетворены, он сложил его вдвое и сунул в карман пиджака. Пятеро грузин и русский прошли мимо меня в ванную. Алексей шел впереди, а Троцкий шел в тылу.
— У тебя нет инструментов, — заметил я. – Вам не понадобятся сантехнические инструменты?
Из ванной раздался голос. «Мы грузины. Нам не нужен инструмент для этого. Маленькая работа. Мы работаем руками».
— Хорошо, — сказал я со смесью удивления и скептицизма, пытаясь не выдать ни того, ни другого. — Но если тебе что-нибудь понадобится, позвони мне. Я подожду внизу. Я вернулся в гостиную, сел и стал ждать. Я чувствовал, что уровень моего беспокойства растет.
Я слышал, как над головой в ванной шаркают ботинки. Раздалось полдюжины громких ударов, звучащих, как кулак, ударяющий по фарфору. Голоса поднимались и опускались, ускорялись и замедлялись. Тишина. Смех. Опять тишина. Снова лязг и движение, и через несколько минут тишина.
Алексей материализовался наверху лестницы и крикнул вниз: «Извините, мистер Ларри. Нам нужен один инструмент, пожалуйста.
«Конечно, что я могу вам предложить?
«У вас есть один большой нож, пожалуйста?»
– Нож?
«Да, как мясницкий нож, у тебя есть такая штука?»
– Да, конечно, – сказал я. — Но зачем тебе мясницкий нож?
«За починку протекающего унитаза», — сказал он.
«Я достал из кухонного ящика большой разделочный нож и отнес его наверх по лестнице. Отдавая его Алексею, я заметил, что в ванной темно.
– Дай-ка я кое-что увижу, – сказал я, изо всех сил сопротивляясь желанию бежать к входной двери и убегать. Я пошла в ванную раньше Алексея. Я заглянул внутрь. Грузины — вернее, четыре Сталина и Троцкий — стояли на коленях вокруг туалета, каждый держал фонарик, направленный на рабочее место. Я залез внутрь и включил верхний свет. Мужчины явно испугались, подпрыгнули и моргнули. Они посмотрели вверх, уставившись на меня, а затем на утопленный в потолке светильник.
Они начали весело болтать, издавая звуки восторга и удивления. «У вас есть свет в ванной!» — сказал Алексей.
— Да, — сказал я. «Я думал ты знаешь.»
— Откуда нам знать, — сказал Алексей. «Это современно. Высокотехнологичный. Очень хороший.»
Он что-то сказал другим мужчинам, и все они на мгновение посмотрели на свет и расхохотались. Я не был уверен, издеваются ли они надо мной или предпочитают работать в темноте с фонариками. Алексей стоял позади меня, держа в руках большой разделочный нож. Он поднял его и показал через мое плечо другим поэтам, и они кивнули и выглядели довольными.
Я проскользнул мимо грузина с ножом и поспешил вниз. Мои опасения усилились, когда я услышал, как мужчины бьют трубы и фарфор чем-то вроде ножа. Они продолжали работать минут десять. Потом снова стало тихо. Низкий гул голосов, и Алексей поднялся наверх по лестнице.
– Извините, – сказал он почти извиняющимся тоном. «Почти финиш. Нам нужно одно, мистер Ларри.
– Да, конечно, что это?
«Возможно, есть старые газеты?»
«Старые газеты?» Я удивился, почему, но не спросил.
– Да, может быть, три-четыре старые газеты?
– Да, конечно, – сказал я. Я достал газеты из мусорной корзины у черного хода и побежал вверх по лестнице, чтобы отдать их Алексею. Он взял их у меня без выражения.
Я сидел, ждал и слушал. Я слышал, как рвутся газеты. Похлопывание по полу, гул голосов, говорящих по-грузински или по-русски. Алексей снова наверху лестницы.
«Хорошо, заканчивайте сейчас, босс», — сказал он.
Я поднялся по лестнице, чтобы осмотреть работу. Поэты собрались прямо у двери ванной, внимательно наблюдая за мной. Я пошел в ванную. Пол был застелен газетами. Некоторые были разорваны, чтобы плотно прилегать к стенам. Под линией водопровода, соединяющей унитаз, бумага была уже мокрой до серого цвета.
– Но, – сказал я, глядя на Алексея, который стоял надо мной, все еще держа мясницкий нож в одной руке и газету в другой, – все равно течет.
– Не течет, Босс, – заверил он меня. Остальные кивнули, когда он повторил им свои слова. «Это конденсат».
«Конденсат?»
«Да, когда ставишь новую деталь, всегда есть конденсат. Это прекратится через несколько часов».
— Хорошо, — ответил я, одновременно пытаясь развеять сомнения… — Хорошо. Тогда, я полагаю, вам конец.
— Готово, — сказал он и перевел остальным. Я вышел из комнаты и вернулся вниз. Мужчины следовали за мной плотной шеренгой. Я подошел к входной двери и открыл ее. Не останавливаясь и не глядя на меня, прошедшие мимо люди ушли в темноту. Алексей был последним.
– Рад работать на вас, мистер Ларри, – сказал он. «Мы занимаемся и другим делом».
— Хорошо, хорошо, — сказал я, чувствуя себя счастливым от того, что жив. — У тебя есть карта?
Он полез в карман кожаной куртки и достал визитку. В середине карточки полужирным шрифтом полукириллицей было написано RUSSIA PLUMMING ETC. на полупрозрачной фотографии луковичных глав храма Василия Блаженного на Красной площади. Но каждый пункт на карточке, включая название компании, луковичные купола, адрес и номер телефона, был вычеркнут и вписана новая информация.
Новое название компании было «GEORGIA PLUMMING ETC». Первый написанный от руки номер телефона также был зачеркнут и заменен третьим номером, написанным над ним. «Просто позвоните нам, если конденсат продолжится», — сказал он. «Позвоните нам сюда», — сказал он, указывая на новый номер телефона. «ОК».
«Еще кое-что, мистер Ларри».
«Да что это такое?»
Я вижу шкаф на кухне стареет. Делаем шкаф для кухни. Поэтому, пожалуйста, позвоните нам».
– Да, когда заменю, – заверил я его.
Он кивнул, улыбнулся и вышел за дверь. Я закрыл за ним дверь и щелкнул засовом.
Я прислушался к его шагам. Двери машины открылись и закрылись. Потом тишина. Я выключил внешний свет, а затем выключил свет в доме. Снаружи по-прежнему нет звука. . Я сел возле окна. Я смотрел машину. Нет движения. Ничего. Я заметил свечение сигарет внутри. Из открытого окна валила струйка дыма.
Через десять минут двигатель завелся, и машина выехала на подъездную дорожку задним ходом. Он повернул и медленно проехал по улице до первого перекрестка.
Водитель еще не включил свет. Я еще раз проверил, все ли двери заперты. Я проверил ванную. Большее мокрое пятно теперь было под соединением водопровода. Конденсат увеличивался. Ставлю ведро под трубу.
На следующее утро ведро было почти полным. Капание из трубы было постоянным. Я просмотрел объявления в утренней газете и нашел объявление о местной сантехнической компании. Один из их людей был у меня дома в течение часа. Он нес большой красный ящик с инструментами. Я показал ему ванную и прохудившийся унитаз. Я уже подобрал мокрые газеты и отнес их в мусорку.
Сантехник закончил примерно через десять минут. Я протянул ему чек на 200 долларов. Я осмотрел его работу. Все было сухо и плотно.
– Позвольте мне спросить вас об одном, – сказал он. — Ты пытался починить это до того, как я пришел?
– Нет, это сделал кто-то другой, – застенчиво сказал я.
«Ты заплатил им или это был друг?»
«Почему ты спрашиваешь?»
– Ну, – сказал он, – все было надето задом наперёд и вверх ногами.
И они разрезали все резиновые шайбы на две части. Если вы заплатили кому-то за это и у него есть лицензия, вам следует подать жалобу. Вы действительно должны вернуть свои деньги. Они понятия не имели, что делают». — Они были поэтами, — сказал я.
– Я так и думал, – ответил он и улыбнулся. «Надеюсь, они лучшие поэты, чем сантехники».
Он вручил мне визитку компании и ушел.
Все было хорошо. Утечек нет
О дерзком грузинском умельце я думал в последующие дни. Я живу в Сан-Хосе, в самом сердце Силиконовой долины. Хроники этого места подчеркивают и восхваляют людей, стоящих за стартапами и IPO, и молодых инженеров, работающих в своих гаражах или бесконечно трудящихся в своих кабинетах в надежде на большой куш.
Тем не менее, Силиконовая долина, как и остальная часть страны, обещает не только инженерной элите, говорящим MBA, составителям кода и игровым гуру. Американское обещание здесь и по всей стране всегда было намного больше. Здесь еще есть шанс изобрести себя без бремени прошлого или критики какой-то нынешней гнетущей бюрократии, банально определяющей, кто ты есть, и говорящей тебе, что ты должен делать и кем ты должен быть.
