Салон мандерс: Manders – интернет-магазин обоев, красок, лепнины и других декоративных отделочных материалов в Москве и Санкт-Петербурге
Manders — отзывы, фото проектов, сайт, Отделочные материалы, Москва, RU
О нас
С 1996 года магазины MANDERS предлагают широкий ассортимент английских красок, обоев, текстиля, гипсовой лепнины, карнизов, кафельной плитки, а также принимают заказы на мебель английского производства. В шоу-румах MANDERS можно найти качественные отделочные материалы компаний Farrow&Ball, Little Greene, Bradite, Paint Library, Designers Guild, Sanderson и др. Популяризируя английский дизайн в интерьере, MANDERS предлагает многообразие вариантов комбинаций для оформления жилого пространства в гармоничном и актуальном во все времена английском стиле. Помимо английских брендов, в магазине MANDERS на наб. Академика Туполева 15/2 собраны самые актуальные каталоги западных компаний, среди которых американские фирмы: York, Thibaut, Jaima Brown, Trend, Fabricut, а также французская Casadeco, голландская Chivasso и многие другие.
Предоставляемые услуги:
Дизайн детской, Дизайн жалюзи и занавесок на заказ, Ковры/коврики на заказ, Украшение дома, Экодизайн, Экологичное (зеленое) строительство
География работ:
Москва
Назад к навигацииПроектов: 44
Назад к навигацииBusiness Details
Business Name
Manders
Phone Number
8 (495) 988-64-03
Address
Москва 123154
Россия
Followers
Подписчиков: 251
Назад к навигацииЗначки и награды
Назад к навигацииНазад к навигацииАльбомов идей: 5
Назад к навигацииКонтактное лицо: Manders
Отделочные материалы – найдите лучших профессионалов для проекта
Надоело читать инструкции «Как сделать все своими руками»? Мы поможем.
Среди более чем 70 тысяч профессионалов на Houzz вы легко найдете исполнителей в категории Отделочные материалы для своего проекта в городе Москва.
Читайте отзывы других пользователей из города Москва
Изучите отзывы клиентов, прежде чем нанять специалистов в категории Отделочные материалы для своего проекта в городе Москва. Все отзывы – от реальных людей, которые пользовались услугами профессионалов.
Легко связывайтесь с проверенными профессионалами в категории Отделочные материалы
Уже знаете, к кому именно хотите обратиться? Управляйте всеми своими запросами в категории Отделочные материалы с помощью одного простого инструментa.
MANDERS Салон декора и штор, адрес Нижняя Сыромятническая, 10 ст3 и индекс в Москве
на ул. Нижняя Сыромятническая, 10 ст3 в Москве
О компании
Компания работает по графику Пн-Вс 10:00-18:00 (подробнее), расположена на ул.
Режим работы
| Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 10:00-20:00 | 10:00-20:00 | 10:00-20:00 | 10:00-20:00 | 10:00-20:00 | 10:00-18:00 | 10:00-18:00 |
Сейчас в Москве — 15:04,
«Салон декора и штор MANDERS» работает .
Способы оплаты
Наличный расчет, Оплата через банк, Расчет по картамОтзывы
Если вы знакомы с компанией «MANDERS « в Москве, то можете оставить свой отзыв. Регистрация не требуется!
Средняя оценка отзывов – 5
Оксана
Какая классная коллекция от Designers Guill ! А какие новые ткани и обои,которые уже потихоньку представляют. Жемчужиной осенней коллекции являются — обои-панели 4, 2 кв.м., например, эти индийские подсолнухи и цинии. Красота неимоверная ,так и хочется выложить в ленту буквально все!!!
27.08.2018
Похожие компании рядом
45 м
Краски Венеции торговая компания, адрес и телефон
45 м
LabDecor магазин отделочных материалов, телефон
60 м
495line, как доехать
103 м
Лига, отзывы о компании
330 м
Паркет Холл в Москве, адрес и телефон
602 м
Тандем-Экспресс, адрес
652 м
Benjamin Moore, номер телефона
709 м
Узмашэкспорт, отзывы о компании
1099 м
Мособлстройкомплект, сайт и адрес
1125 м
OZON.
Еще 5 компаний вы можете найти, открыв весь список.
Мои новые любимые протеиновые батончики! – SIMPLY MANDER
simplemander
Да. Это заслуживает отдельного поста в блоге, потому что они ДЕЙСТВИТЕЛЬНО настолько хороши.
Сразу скажу, я не любитель протеиновых батончиков. Я предпочитаю есть свои источники белка из цельных продуктов, и я действительно больше не пью протеиновые коктейли, если только я не тороплюсь и у меня нет времени приготовить полноценный прием пищи. Тем не менее, я наткнулся на эти батончики и сразу же был заинтригован макросами, ингредиентами и тем фактом, что они не содержат лактозы и казеина (что объясняет, почему они совсем не болят мой желудок!). И я буду честен.
Как правило, раздача заключается в том, что батончики с низким содержанием жира и высоким содержанием клетчатки на вкус полнейшее дерьмо, и я буду первым, кто скажет вам, что я ТАК придирчив к «белковому вкусу». Для справки, я думаю, что бары Quest абсолютно отвратительны, как и бары 1-го уровня, Detour, Syntha 6, Muscle Tech и так далее. Я пробовал ТОННЫ, просто пытаясь найти батончик, который не имеет неприятного белкового / песчаного вкуса, имеет хорошие макросы и не болит мой желудок.
Nugo Bar занимает второе место, хотя макросы на этих Built Bars лучше, мне по-прежнему искренне нравятся Nugo Bars — просто они совершенно разные по текстуре.
Мой любимый вкус №1: кокос
Один из моих подписчиков посоветовал мне положить их в холодильник перед едой, и, черт возьми, они были правы. Прохладное покрытие из темного шоколада НАСТОЛЬКО ХОРОШО прямо из холодильника, а мягкость внутри не похожа ни на один другой протеиновый батончик, который я когда-либо пробовал. Он не «липкий», как квест-бар, но он определенно дает острые ощущения, когда вы едите его прямо из холодильника. Аккуратное сравнение популярных протеиновых батончиков!Я знаю, вы, вероятно, думаете, сколько я продаю это, что мне платят, чтобы сказать это: НЕТ. Это 100% мое мнение, и я не получаю никакой компенсации за этот обзор. ЭТИ БАРЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НАСТОЛЬКО ХОРОШИ!
Мои любимые вкусы по порядку:
- Кокос
- Арахисовое масло
- Тыква
- Мятное пирожное
- Малиновый
- Соленая карамель
Я не был фанатом бананового (на вкус он слишком напоминал банановую ириску) или апельсинового; просто не люблю апельсин, смешанный с шоколадом, я думаю.
Но я все еще с нетерпением жду возможности попробовать клубнику, черную шоколадную вишню, мокко и двойной шоколад. Я сомневаюсь, что куплю лимон, просто потому, что я тоже не фанат лимона, смешанного с шоколадом.
Вот оно! Я одержим этими барами.
К сожалению, они не продаются в магазинах (пока), поэтому вы можете приобрести их только в Интернете, НАЖМИТЕ ЗДЕСЬ.
Если вы закажете это, дайте мне знать, что вы думаете! Не могу поверить, что совсем недавно открыл для себя этих парней. Я определенно не буду искать новый протеиновый батончик КАКОЕ-ТО ВРЕМЯ, я могу вам многое сказать!
Нравится:
Нравится Загрузка…
Просмотреть все сообщения пользователя simplemander
Гламурная жизнь Карла Мандерса
ЛЕТОМ, пока их скорлупа еще бледного цвета, можно есть белые ядра незрелых орехов фундука. Вы извлекаете их сладкий ореховый сок, раздавливая языком мякоть, которая через несколько недель стала бы твердой и с коричневой кожицей.
Вы берете плод дерева и отрицаете его зрелость, его цель.
Аделаида Оксли предпочла подождать до сентября, когда скорлупа орехов стала коричневой, а прицветники, на которых они висели, сморщились, пока не стали похожи на замученных бабочек. Орехи было легко найти, когда с дерева упали листья. Они висели гроздьями на голых стеблях. Адди и ее муж собирали их горстями, а рано созревшие орехи хрустели у них под ногами. Они полезли между ветвей и наполнили корзину каждый.
– Больше собирать не нужно, – сказал Артур. — У нас здесь достаточно, чтобы дожить до следующего года.
Но Адди не была удовлетворена.
«Их так много. Жалко их не собирать. Давай вытряхнем их в багажник и снова наполним корзины.
Артур улыбнулся и покачал головой в ответ на ее энтузиазм.
«Мы никогда их не съедим. Но если это то, чего ты хочешь…»
«Это то, что я получаю». Она закончила за него знакомую фразу, пока они шуршали по щиколотку листьями к машине, припаркованной с открытыми окнами на опушке залитого солнцем леса.
Аделаида посмотрела на машину с кожаным верхом, который в хорошую погоду складывался, как капюшон детской коляски. Ее сестре это казалось забавным, но Адди казалось идеальным. В капюшоне было маленькое овальное окошко сзади, так что, когда оно было на месте, она чувствовала себя замкнутой, как будто сидела в безопасности в движущейся копилке и смотрела сквозь крошечный ротик на удаляющийся мир. Когда капюшон не был на месте, они скользили по сельской местности, а ветер дул на заднее сиденье, и дорожное одеяло трепетало, как крылья привязанной птицы. Тогда она почувствовала себя гламурной. Да, она знала, что Pathfinder не спортивная машина, и знала, что они только для круизов. Но это была их собственная машина. Он был ее собственным мужем.
Она посмотрела на машину и посмотрела на Артура: мужчина на несколько лет старше ее, с зачесанными назад волосами и усами, мужчина со своим делом. Он был парикмахером, который не нанимал никого, кроме самого себя, но отвечал только перед собой.
Если бы он захотел, то мог бы лежать в постели до девяти утра и открывать салун в десять. Он мог взять выходной, чтобы пошалить, но он никогда не делал ни того, ни другого. Хотя никто за всю историю салуна не приходил на стрижку раньше десяти утра понедельника. Артур всегда висел за стеклом входной двери с восьми тридцати, резкий, как привидение с гребешком в верхнем кармане. И орехи были сохранены и построены, чтобы стать изюминкой их воскресенья.
Аделаида посмотрела за машину и за Артура и увидела холмистую местность, обвитую живой изгородью из ежевики и жимолости, с редкими зарослями, из которых выбирались фазаны, далекую заросшую черникой пустошь и конец большого соснового леса, образующего пик вдовы в складке золотой сцены. Она почувствовала вдруг, что это мгновение было высшей точкой ее жизни, и попыталась запечатлеть его в памяти, недоумевая, почему у нее, известной только своей красотой, возникла такая глубокая мысль.
Ни у кого в ее семье никогда не было машины.
Никто из них не жил на юге. Никто из них не был на юге. Они не знали жизни за пределами слышимости угольных дворов, где тяжелые металлические предметы лязгали друг о друга по необъяснимым причинам, и уголь каскадом сыпался в гулкие вагоны, и круглые сутки звучали свистки, сообщающие рабочим, когда приходить и уходить, когда начинать работу и когда останавливаться. Никто в семье Адди не поднимал взгляда от опорожнения лесных орехов в багажнике автомобиля, чтобы увидеть небеса, развернувшиеся во всех направлениях.
Аделаида вышла замуж за Артура после встречи с ним в туристическом лагере. Когда он описал сельскую местность за пределами Борнмута и спокойную жизнь, которую он вел, Адди обожала их обоих. Ее восхищала не странность его мира, а его знакомость. Она всегда знала, что что-то лежит там, за южным горизонтом, ожидая ее появления. Когда Артур говорил о птичьей ванночке на лужайке, крыльце с цветным стеклом и гравийной дороге к деревянному гаражу, она почувствовала трепет узнавания.
«Да, — сказала она, — да, конечно».
Ее семья не была удивлена. Они тоже всегда знали, что ей суждено выскользнуть из их рук.
«Не забывайте нас», — умоляли они, смеясь. Но она сделала. Дорсет был таким наркотическим. Она была так опьянена ощущением легкости, которое охватило ее с того момента, как она вышла из поезда и вдохнула другой воздух, что она, казалось, потеряла и воспоминание о своей прошлой жизни, и чувство прошедшего времени. Она не отбрасывала решительно мыслей об отце и матери, братьях и дядях, зажатых в своей крошечной гостиной перед ужасающей решеткой пылающих углей. Просто она откладывала воспоминание о той жизни. Ее собственная гостиная была так открыта и так тиха, что иногда часы пробили пять минут, как казалось, после того, как утром ушел Артур, а между тем она дышала довольно поверхностно, наблюдая за воробьями и повторяя бесчисленное количество раз:0005
«Дорсет, Дорсет, Дорсет…»
Адди переписывалась со своей сестрой, которая выступала в качестве проводника для остальных членов семьи.
От нее она узнала о триумфах своего дяди на выставках хризантем, дипломатических актах своей матери среди враждующих кузенов, о состоянии пожилого соседа как покровителя лошадей и о расчленении своего брата где-то в хрустальных туннелях под ее старым домом. Она как бы продолжала жить своей прежней жизнью, без необходимости переживать ее несущественные подробности. И к тому же, поскольку в Дорсете ничего особенного не происходило.
Когда она села, чтобы ответить, то обнаружила, что вскоре у нее закончились события, о которых можно было бы сообщить, и она перешла к своим мыслям о том, что прочитала в газете, и о своем непрекращающемся изумлении погодой на юге и разнообразием птиц и вид, открывавшийся ей от окраины города до далеких холмов и лесов. Иногда на бумаге появлялась определенная последовательность слов без ее помощи, и она понимала, что использовала ее раньше.
«Ты должен, должен спуститься, погостить немножко», — часто повторялась заключительная мольба, а сестра всегда резко заканчивала сообщением, что чайник кипит или собака требует войти.
— Сейчас должно закончиться: солнце вышло, — Аделаида улыбнулась простодушной нелогичности прощания сестры.
Идея о том, что человек, живущий на окраине Борнмута, должен отправиться в отпуск на север, казалась бессмысленной. В любом случае, расстояние на запад до Эксмута было настолько большим, насколько кто-либо мог вынести, сидя взаперти в машине. Адди в сотый раз отклонила приглашение сестры и отложила мысли об угольном месторождении, которое она любила и ненавидела, ради недельного отдыха в устье Эксе, как делала каждый год. Там она прогуливалась между пляжем и магазинами, окружающими Юбилейные сады, и снова и снова возвращалась. Артур сидел в шезлонге и непрерывно курил, а когда ее круговорот привел ее к нему, она остановилась, чтобы навестить его, прежде чем помахать рукой на прощание и двинуться дальше, как круизный лайнер, отправляющийся из порта захода.
Вернувшись домой, к ним пришли друзья, чтобы посмотреть их фотографии. Потом они сели за стол и поиграли в вист.
Пока Артур наливал портвейн, один из посетителей дотянулся до прилавка с орехами с буфета и уже собирался разбить один из них, когда Аделаида налетела, как хищная птица, и схватила их.
«Они просто для демонстрации. Попробуйте это. Они свежие.
Она улыбнулась, но на мгновение ее самообладание было нарушено. Лещинные орехи, тысячу раз посыпанные с момента их сбора, образовывали декоративную коническую насыпь, идеально расположенную по центру фарфоровой подставки для фруктов. Они были остатками полных корзин, которые они собрали много лет назад, в их первую совместную осень. Адди провела два дня, выбирая самые красивые гроздья ракушек, складывая их в живописную кучу. Когда они с Артуром съели оставшиеся орехи, ей не хотелось нарушать симметрию расположения фруктов на прилавке, и она решила сохранить его на память. С годами его статус изменился на статус иконы. Она чистила орехи до тех пор, пока в их блестящей скорлупе почти не отражалось видение холмистых холмов, окутанных живой изгородью из ежевики и жимолости, разбросанных зарослей, фазанов, отдаленного вереска и конца большого соснового леса.
Человеку может показаться, что когда ему мало чем заняться, время течет медленно. Но это было не так. Годы, проведенные Аделаидой в Дорсете, казалось, слились в один день, в течение которого она устремляла взгляд на линию горизонта за пределами их излишне длинного сада и пила чашку кофе с молоком, слушая радиопрограмму, предназначенную для женщин. Позже она прогулялась по своим владениям, чтобы посмотреть, хорошо ли уборщица выполнила свою работу по дому. Затем она села и стала ждать, когда часы пробьют пять, и когда это случилось, годы ушли.
— Мы никогда не говорили о детях, — пробормотал Артур со своего смертного одра, как будто это было то, что он собирался поднять ранее.
— Тише, — ответила Адди.
Хотя Артура днем всегда не было дома, она знала, что он был на месте, недалеко. Когда он ушел, окончательно и окончательно ушел, она нашла одиночество тревожным. Тишина тихого дома стала угнетающей, а мягкий бой вестминстерских часов каждые пятнадцать минут казался ей ударом молотка по черепу.
«Его больше нет. Он ушел. Он ушел. Он ушел.
А потом часы:
«Ушли. Прошло. Прошло. Прошло. Прошло.»
Снова пять часов. Это никогда не будет прежним.
Как всякий, кто уезжает в лучшее место, Аделаида знала, что самое худшее случится с худшим, она всегда сможет вернуться домой. Она могла выжить на угольном месторождении, как делала это более двадцати лет в начале своей жизни. Но если повезет, худшего не случится. Она оставалась в их доме десять лет, прежде чем сдаться ужасу, который вторгся в ее жизнь, прежде чем признать, что ее побег окончен. Затем она вернулась уже не знаменитой красавицей, чтобы быть рядом с сестрой и уцелевшими промышленниками, которые помнили ее молодость. Когда поезд отошел от станции, куда она прибыла сорок лет назад, она села в вагон и смотрела на носки своих туфель, пока Дорсет не остался далеко позади.
Чего Адди не понимала, как не понимает всякий, кто воображает себе возвращение в дом детства, в худшем случае, так это того, что дома, существовавшего в ее воображении, больше нельзя было найти где-либо еще.
Хотя она знала, что смерть полностью изменила структуру ее семьи, она ожидала, что ее сущность останется неизменной. Она представляла себе нерушимой паутиной, связывающей остатки ее поколения с детьми дорогих усопших: двоюродных братьев, племянников, племянниц и дальних родственников, которые в ее дни цеплялись друг за друга ни по какой причине, кроме братства их имени.
Она ожидала, что попадет в мир, который предлагали письма ее сестры, но этого не произошло. В словах сестры она увидела иную, полную надежд реальность, которая никогда не предназначалась. И вот она вернулась в место более уединенное, чем даже те комнаты, по которым она бродила, ожидая следующего удара вестминстерских часов.
Теплота людей, которых ей не хватало на вежливых авеню на окраине Борнмута, казалось, сменилась грубостью, которую она не могла распознать как ту самую грубость, которую она знала в молодости и помнила как тепло. Когда ее сестра навещала Адди раз в неделю, она уходила с перечислением звенящих в голове жалоб, которые она помещала в отдельное запечатанное отделение еще на семь дней, пока она жила своей собственной жизнью.
А поскольку за время своего пребывания в Дорсете Аделаида научилась четкой манере говорить и обращаться с людьми, туземцы ее родного города сочли ее снобом и предоставили ее самой себе.
Только одна добрая душа успела на перенастроившегося незнакомца. Простая женщина, жившая в другой половине двухквартирного дома Адди, с благоговением слушала ее рассказы о воскресных днях в Крэнборн-Чейз, праздничных неделях в Эксмуте и утренних покупках в универмаге Бобби. Она думала, что Аделаида настоящая леди, и согласилась убирать свой дом сверху донизу каждую неделю за гроши. Когда она заканчивала свою работу, она заваривала чай на двоих и просила Адди вспомнить все подробности, которые она смогла собрать, о жизни на окраине Борнмута.
Подобно письмам сестры о событиях на угольном месторождении, воспоминания Адди о юге представляли собой идеализированное изложение, и, как и чтение этих писем, они давали ей ощущение, что она продолжает жить прежней жизнью, не переживая ее несущественных подробностей.
Только сейчас ей захотелось вспомнить их всех. Она не сожалела о том, что сделала так мало, но что то немногое, что она сделала, было так скоро забыто.
Однажды она позвала соседку посидеть с ней вечер в темноте, потому что она всегда отключала электричество, когда была гроза, и боялась оставаться одна. Пока она кашляла мягким, перекатывающимся кашлем, как валуны, движущиеся по дну реки, и пила чай с ромашкой для пользы своих желчных камней, она поддерживала бесконечный монолог о Дорсете, а уборщица наблюдала, какое новое выражение тоски будет. отразилось на ее лице при следующей вспышке света.
После того, как буря утихла, Аделаида поблагодарила добрую соседку за компанию и обыскала дом в знак благодарности, вернувшись с коричневым бумажным пакетом. Дома женщина обнаружила, что в нем есть орехи фундука. Когда она взяла пару крекеров, чтобы открыть один, на том месте, которое оно занимало, появилось облако серой пыли, похожее на крошечное облачко дыма. Она разбила еще одну скорлупу, и в ней тоже не было ничего, кроме измельченных воспоминаний об орехе.