Ричард роджерс: Ричард Роджерс: биография и лучшие проекты
Ричард Роджерс: биография и лучшие проекты
Фото: Getty Images
Архитекторы
Вчера, 19 декабря, ушел из жизни британский архитектор Ричард Роджерс. Лауреат Притцкеровской премии, один из основателей хай-тека, автор Центра Помпиду в Париже, O2 Arena в Лондоне и других известных зданий. Вспоминаем историю его жизни и лучшие проекты.
Екатерина Карпухина
Известность пришла к Ричарду Роджерсу в тот год, когда он вместе с Ренцо Пьяно выиграл международный конкурс на проект культурного центра в Париже. “Просто пара сумасшедших, — вспоминал как-то о проекте сам Ренцо Пьяно в интервью AD. — Нет, сумасшедших в квадрате: когда сталкиваются между собой двое психов, безумие надо возводить в квадрат. Центр Помпиду был провокацией невоспитанной молодежи. Но я до сих пор его люблю, и когда меня спрашивают, не стесняюсь ответить: “Думаю, классное здание мы тогда построили”.
Ричард Роджерс наряду с Ренцо Пьяно, Норманом Фостером и Николасом Гримшоу считается основателем архитектурного хай-тека. Его фирменным приемом было выводить инженерные системы на фасады, превращать их в элемент дизайна. Центр Помпиду не единственный яркий пример, здание Ллойда и последний проект архитектора — парящая арт-галерея — тоже построены по этому принципу.
Здание Ллойда в Лондоне.
Фото: Getty Images
Биография
Ричард Роджерс родился в 1933 году во Флоренции. Он окончил Школу архитектуры в Лондоне и получил степень магистра в Йельском университете.
В Англии Роджерс совместно с Норманом Фостером, Сьюзан Брамвелл и Венди Чизман основал архитектурное бюро Team 4. А в 1977 году открыл собственную компанию Richard Rogers Partnership.
Фото: Getty Images
В 1985 году Роджерс получил Королевскую золотую медаль за архитектуру. Он также был удостоен ордена Почетного легиона в 1986 году, посвящен в рыцари в 1991-м и сделан пожизненным пэром в 1996 году.
В 2007-м Ричард Роджерс получил Притцкеровскую премию. Жюри высоко оценило его сочетание “любви к архитектуре с глубоким знанием строительных материалов и методов”.
Центр Помпиду
Центр Помпиду был возведен в 1977 году. Постройка вызвала неоднозначные реакции в 1970-х годах, но тем не менее послужила олицетворением начала эпохи высоких технологий во Франции. Сейчас Центр Помпиду является самым большим музеем современного искусства в Европе.
Фото: Getty Images
Здание Ллойда в Лондоне
Подобно Центру Помпиду, башня Ллойда тоже словно вывернута наизнанку. В результате интерьер получился просторным, свободным от всех инженерных систем и, кроме того, модульным: внутренние помещения разделены мобильными перегородками, которые можно передвигать.
Здание состоит из трех основных башен и еще трех обслуживающих, стоящих по периметру. Во время возведения башня была настолько новаторской, что открывала ее в 1986 году сама королева Елизавета II.
Фото: Getty Images
Купол тысячелетия в Лондоне (стадион O2 Arena)
“Купол тысячелетия”, который сейчас переименован в О2 Arena, представляет собой огромное пространство для выставок и концертов, покрытое мембраной из нетканого материала. Оно было возведено к 2000 году для празднования встречи нового тысячелетия. Сооружение уникально: купол занимает порядка 8 гектаров, длина его окружности составляет 1 км, а обойти здание можно минимум за 15 минут. На такой площади могли бы разместиться два больших стадиона. Крышу удерживают 12 стометровых мачт, с которых свисает трос общей длиной свыше 70 км. Именно он придает куполу необходимую форму и поддерживает конструкцию.
Фото: Getty Images
Здание Европейского суда по правам человека в Страсбурге
Здание Европейского суда по правам человека Роджерс проектировал совместно с архитектором Клодом Бюшером. По их задумке, сооружение должно было выглядеть открытым, не отпугивающим, как многие правительственные учреждения, напоминающие неприступные крепости.
Здание повторяет изгибы ландшафта, а форма подчеркнуто дружелюбная: углы сглажены, крыши срезаны под углом. Оно состоит из трех цилиндров — двух металлических и одного стеклянного: в них расположены общий холл, Европейская комиссия по правам человека и сам суд. Все остальные помещения находятся в высоком административном блоке.
Фото: Getty Images
Арт-галерея на юге Франции
В этом году перед уходом на пенсию Ричард Роджерс завершил свой последний проект —арт-галерею, расположившуюся над виноградником шато Ла Кост на юге Франции на высоте 27 м. Пространство площадью 120 м² почти полностью нависает над склоном, удерживаясь лишь на четырех опорных сваях. Структурные элементы здания выкрашены в ярко-оранжевый цвет и вынесены на фасад, как в Центре Помпиду в Париже. Пространство вмещает в себя всего одну комнату — с белоснежными стенами и окном от пола до потолка, которое открывает вид на долину.
Фото: James Reeve, Stéphane Aboudaram / We Are Contents
Фото: James Reeve, Stéphane Aboudaram / We Are Contents
Сооружение выполнено в лучших традициях стиля хай-тек.
“Галерея воплощает основные принципы работ Ричарда и RSHP, — говорит партнер студии Стивен Спенс. — Взглянув на эту постройку, вы сможете прочесть ее, понять, как работает каждый элемент конструкции”.
Фото: James Reeve, Stéphane Aboudaram / We Are Contents
ТегиАрхитекторыАрхитектураПортретБиографии
Читайте такжеАрхитектура
Последний проект Ричарда Роджерса: парящая арт-галерея во Франции
Лауреат Притцкеровской премии Ричард Роджерс завершил свой последний проект перед уходом из студии Rogers Stirk Harbour + Partners (RSHP), основанной им в 1977 году. На данный момент архитектору 87 лет.
Екатерина Карпухина
Путешествия
#отпускпообмену: сборный дом Жана Пруве
Ричард Роджерс адаптировал для комфортной жизни дом-конструктор знаменитого французского архитектора.
Ксения Ощепкова
Архитектура
Центр Помпиду в Париже закроют на реставрацию на четыре года
Реставрация самого крупного музея современного искусства в Европе начнется в 2023 году.
Софья Шатохина
Архитектура
Все лауреаты Притцкеровской премии 1979–2019: биография и лучшие проекты архитекторов
Притцкеровская премия — самая престижная архитектурная премия в мире. Рассказываем обо всех лауреатах и их главных достижениях — с 1979 до 2019 года.
Татьяна Карабанова, Софья Карпенко, Наталья Сазонова и Марина Савельева
отец хай-тека и баловень судьбы • Интерьер+Дизайн
Бритaнец Ричард Роджерс (23 июля 1933 – 18 декабря 2021) вошел в историю архитектуры как создатель стиля хай-тек (совместно с Ренцо Пьяно и Норманом Фостером). Лауреат Императорской и Притцкеровской премий, был удостоен ордена Почетного легиона, посвящен в рыцари и сделан пэром. Ричард Роджерс возглавлял компанию Rogers Stirk Harbour Partners (RHSP), которую он основал в 1977 году, в портфолио которой вошли шедевры позднего модернизма, построенные технологично, сложно и с отменным профессионализмом.
По теме: Ренцо Пьяно: 50 лет практики
Одной из насущных задач для его проектной организации с офисами в Лондоне, Барселоне, Мадриде, Нью-Йорке и Токио, стал редизайн парижского района Монпарнас. Цель: превратить район в единое городское пространство с помощью пешеходов, новых деревянных зданий, добавления 10 000 кв. местров парковых насаждений и посадки 2000 деревьев ради создания «городского леса». В Гонконге завершено строительство пассажирского терминала совместно с Aedas на новом искусственном острове к северо-востоку от международного аэропорта HKIA. А на севере Франции, в Лиевене — новый комплекс для хранения коллекции музея Лувра. В 2021 году завод и центр по производству виски Macallan в Шотландии вошел в список из 18 британских проектов, номинированных на Премию Европейского Союза в области современной архитектуры — Mies van der Rohe Award.
Центр современного искусства имени Жоржа Помпиду, Париж.
Проект Ренцо Пьяно и Ричарда Роджерса, 1971-1977.
Ричард Роджерс прославился целым рядом выдающихся зданий. Среди самых знаменитых — штаб-квартира страховой компании Lloyd в Лондоне (1979—1984), Европейский суд по правам человека в Страсбурге (1984), выставочный зал Millenium Dome в Лондоне (1999), проект восстановления WWTC в Нью-Йорке. Когда в 2007 году он был награжден Притцкеровской премией, высшей наградой в области архитектуры, жюри отметило его «уникальную интерпретацию корбюзианской идеи восприятия «здания как машины для жилья» и заявило, что он «произвел революцию в музеях, превратив некогда элитные памятники в популярные места социального и культурного обмена, вплетенныев сердце города».
Небоскреб Leadenhall Building, Rogers Stirk Harbour + Partners (RSH+P). Здание награждено премией RIBA как лучшая постройка 2018.
Семья Один из самых известных британских архитекторов, он родился во Флоренции (и до сих пор отлично знает этот город), детство провел в Италии.
Отец Нино Роджерс был врачом из Венеции, а мама — искусствовед из Триеста, английский язык ей преподавал Джеймс Джойс. Родители были культурными и космополитичными. Оба любили модернизм.
Концертный зал Millennium Dome, Rogers Stirk Harbour + Partners (RSH+P)
В 1938 году, когда Муссолини показал, на что способен, семья переехала в Лондон. Ричард Роджерс — дислексик, в школе считался глупым, учился из рук вон плохо, но хорошо боксировал и умел за себя постоять. Среди самых ярких впечатлений юности — Британский фестиваль 1951 года. Роджерс посетил его с матерью, они погрузились в достижения передовой науки, архитектуры и дизайна.
Небоскреб Leadenhall Building, Rogers Stirk Harbour + Partners (RSH+P)
С 17 лет Роджерс путешествовал самостоятельно и попадал в истории. Он носился с быками в Памплоне, висел на железнодорожных вагонах, спасаясь от кондукторов, однажды провел ночь в камере тюрьмы Сан Себастьян: его арестовали офицеры гвардии Франко, когда он голым купался в море.
Сидел Роджерс и в венецианской тюрьме за драку. Оттуда будущего архитектора выпустили только после того, как дед внес залог. Сам он вспоминает, что в тюрьме успел познакомиться с двумя проститутками, которые показали ему город.
Здание страховой компании Lloyd, Лондон, 1979—1984.
Друзья Роджерс умел дружить. С Ренцо Пьяно, с которым, как говорят, их когда-то познакомил их общий врач, они общались несколько десятилетий. Пройдя через все трудности проектирования и строительства в Бобуре, они с удовольствием обменивались идеями, более того, в лондонском доме Ричарда Роджерса была «квартира», где всегда останавливается Ренцо, когда приезжал в Лондон. С Норманом Фостером Ричард Роджерс сначала учился в Йеле, потом оба архитектора со своими девушками организовали архитектурное бюро Team 4.
Macallan Distillery, Шотландия. Rogers Stirk Harbour + Partners (RSH+P)
Скандалы. Самые знаменитые постройки Ричарда Роджерса — здание Центра современного искусства имени Жоржа Помпиду в Париже и здание страховой компании Lloyd — сопровождали многолетние скандалы и дискуссии.
Сам Роджерс говорил, что за семь лет работы над Центром Помпиду, они с Ренцо Пьяно испытывали колоссальное давление прессы, из сотен статей только две были доброжелательными. Известно, что художница Соня Делоне, хотела передать центру свою коллекцию живописи, но, увидев проект, заявила, что она скорее сожжет свои шедевры, чем увидит их в залах этого чудовищного здания. А одна пожилая дама и вовсе поколотила архитектора зонтиком. В Лондоне самым последовательным оппонетном Ричарда Роджерса в течение долгих лет выступал принц Чарльз, патрон британской классической архитектуры.
Здание Европейского суда по правам человека в Страсбурге. Rogers Stirk Harbour + Partners (RSH+P)
Однако Роджерс прекрасно понимал, что судьба архитектора никогда не бывает безоблачной. Настоятель собора Святого Павла на открытии здания Ллойда в 1986 году, напомнил Роджерсу: когда Кристофер Рен работал над собором в течение 30 или 40 лет, он так устал от критиков, что построил плетеный забор высотой пять с половиной метров, чтобы оградить стройку от посторонних глаз.
Свой дом Отец стиля хай-тек жил в лондонском памятнике архитектуры (II степени согласно национальной классификации), георгианском доме в Челси. Он полностью переделал его интерьеры: внутри дома образовалась огромная гостиная, которую архитектор называл the piazza. Ричард Роджерс обладал неплохой коллекцией современной живописи и дизайна, в которой — отличные работы Филипа Гастона, Сая Твомбли и Энди Уорхола.
Некролог лорда Роджерса из Риверсайда | Ричард Роджерс
Ричард Роджерс, скончавшийся в возрасте 88 лет, изменил лицо городской Британии больше, чем любой другой архитектор конца 20-го века. Он был автором новаторского здания Ллойда в лондонском Сити и Центра Помпиду в Париже, но его влияние проявлялось не столько в его собственных зданиях, сколько в его влиянии на государственную политику, которая привела к фундаментальному сдвигу в восприятии внутренних городов.
из чего-то, что нужно терпеть или избегать, в то, чем хочется наслаждаться. Он открыл эру «возрождения», увидев, как британские города украшаются квартирами на берегу канала и площадями с кафе, хотя иногда это происходит за счет существующих сообществ.
Вскоре после того, как новые лейбористы пришли к власти на убедительных выборах 1997 года, Роджерс был назначен председателем Рабочей группы по городскому хозяйству, quango, которой было поручено выявить причины упадка городов в Англии и рекомендовать практические решения для возвращения людей в города и конец разрастанию пригородов. Выводы, опубликованные в 1999 году под названием «На пути к городскому возрождению», призвали к созданию нового поколения «компактных городов», выступая за перепланировку постиндустриальных заброшенных земель с высокой плотностью квартир, магазинов и кафе, а также инвестиции в общественный транспорт, общественные помещений и общественных помещений. Пять лет спустя плотность застройки увеличилась в среднем с 25 до 40 домов на гектар, а 70% застройки приходится на заброшенные земли.
Принципы Роджерса определят модель возрождения городов на ближайшие десятилетия, в лучшую или в худшую сторону.
Его видение было представлено как идея инклюзивности и равенства, но оно также способствовало бы большему перемещению и разделению, создавая форму развития, основанного на инвестициях, в которой его собственная практика спроектировала одно из самых дорогих зданий, когда-либо построенных. В то время как коллега из социалистической лейбористской партии выступал за город для всех, его офис разрабатывал схемы укрепленных роскошных квартир One Hyde Park, Neo Bankside и Riverlight, стопки инвестиционных единиц, которые стали символами крайнего неравенства Лондона.
Центр Помпиду в Париже, спроектированный Ричардом Роджерсом и Ренцо Пьяно. Их научно-фантастическое видение центра поначалу было встречено холодным приемом, но общественная реакция оправдала архитекторов. Фотография: Ian Dagnall/Alamy Роджерс часто приписывал свой учтивый космополитический взгляд своему итальянскому воспитанию.
Он родился во Флоренции, в квартире с видом на Дуомо. Его отец, Нино, был врачом, чей собственный отец, дантист, был британским эмигрантом в Италии. Его мать, Дада (в девичестве Гейрингер), была любительницей искусства, ставшей гончаром. Она была дочерью архитектора и инженера из знатной триестской семьи, и когда-то Джеймс Джойс учил ее английскому языку.
Они переехали в Великобританию в 1939 году, спасаясь от подъема фашизма, и поселились в одноместной комнате в пансионате в Бэйсуотере с счетчиком на отопление и ванной в шкафу. Холодный, задымленный Лондон во времена нормирования был культурным шоком для молодого Роджерса. Как он позже вспоминал, «жизнь из цветной превратилась в черно-белую». Его отправили в школу-интернат Kingswood House в Эпсоме, место, которое он назвал «жестоким и несправедливым», где его регулярно избивали и издевались, что побудило его стать хорошим боксером. Он обрел уверенность в себе в школе Святого Иоанна в Лезерхеде, где у него обнаружились спортивные способности, но он боролся с дислексией и бросил школу в 19 лет.
51 без A-level.
Именно в эти годы, как позже писал Роджерс, он понял, что работать в группе больше, чем быть отличником в одиночку. Во время крупной ретроспективной выставки в Королевской академии, приуроченной к 80-летию Роджерса, кураторы признались, что изо всех сил пытались найти хоть один рисунок самого человека.
Роджерс провел свою национальную службу в Триесте, что оказалось периодом становления. Находясь в отпуске, он работал в офисе своего двоюродного брата Эрнесто Роджерса, прославленного архитектора Торре Веласка в Милане, что вдохновило его подать заявку на обучение в Архитектурной ассоциации по возвращении в Лондон. Он был увлеченным, хотя и непоследовательным учеником. Отчет тьютора в 1958 охарактеризовал свою работу как «хаотичную и бессвязную», но он произвел впечатление на экзаменаторов своим окончательным проектом — школой для детей с особыми образовательными потребностями в Уэльсе, с использованием местного дерева и спроектированной так, чтобы ученики могли участвовать в строительстве.
Один из наставников Роджерса, архитектор-бруталист Питер Смитсон, отметил его «способность беспокоиться о влиянии здания на людей и заботу о форме внутри», что оказалось постоянной темой.
Роджерс встретил Су Брамвелла на третьем курсе. Она изучала социологию в Лондонской школе экономики, и ее родители были социалистами с глубокими корнями в лейбористском движении, что дало Роджерс раннее знакомство с левыми политическими силами. Они поженились в 1960 году и в следующем году отправились в Йель по стипендии Фулбрайта, после того как Роджерс некоторое время работал в архитектурном отделе совета графства Миддлсекс. В Йельском университете он познакомился с Норманом Фостером и обучался у Пола Рудольфа, чьи проекты Йельского здания искусства и архитектуры оказали большое влияние на его собственные проекты здания Ллойда спустя годы.
После окончания учебы он некоторое время работал в офисе корпоративной фирмы Skidmore, Owings & Merrill в Сан-Франциско, что дало ему полезный урок. «Я быстро понял, — писал он, — что работа в чужой архитектурной практике не для меня».
Вернувшись в Великобританию, Роджерс, Брамвелл и Фостер вместе с женой Фостера Венди Чизман основали компанию Team 4 и начали с проектирования дома для родителей Брамвелла в Корнуолле под названием Creek Vean. Это была крутая кривая обучения. Это заняло шесть лет, почти обанкротив как дизайнеров, так и их клиента, а Роджерса и Фостера вызвали в Совет по регистрации архитекторов за практику без лицензии. Их завод в Суиндоне для Reliance Controls, построенный в 1967 году, имел более плавную езду. Этот элегантный сарай, в котором использовались стандартизированные промышленные компоненты, предвосхитил направление, в котором будет развиваться работа Роджерса.
В следующем году, после разделения Team 4, он и Су разработали ZipUp House, прототип дома, предназначенный для быстрой и дешевой сборки из изолированных панелей, подобных тем, которые используются для грузовиков-рефрижераторов.
«Покупка одежды на вешалке — это норма», — написал Роджерс. «Мы хотели сделать то же самое для дома — доступный и быстрый комплект деталей». Концепция так и не была реализована, но идея повлияла на Parkside, модульный дом, который он построил для своих родителей в Уимблдоне. Модель дома ZipUp, обтекаемая желтая капсула на ярко-розовых ножках, десятилетиями стояла в фойе его офиса как подлинная высокотехнологичная мечта заводского изготовления, из которой будет порождено все остальное.
Принципы технологической производственной линии Роджерса вскоре будут исследованы в гораздо большем масштабе в проекте, который навсегда изменит его карьеру. В 1969 году президент Франции Жорж Помпиду объявил конкурс на строительство нового многопрофильного культурного центра на пустующем участке плато Бобур в Париже. Роджерс объединился с итальянским архитектором Ренцо Пиано, с которым его познакомил его врач, и вместе они придумали самое радикальное предложение в своей жизни.
По их плану Центр Помпиду должен был стать великим нефтеперерабатывающим заводом искусства, механическим преобразователем здания, вдохновленным фантазиями Арчиграма и Седрика Прайса из комиксов о новом типе роботизированной архитектуры, которая отвечала бы меняющимся потребностям, со сменными компонентами и подвижными полами.
Их научно-фантастическое видение встретило холодный прием в Париже. Архитекторов освистали на пресс-конференции, где швыряли бумажные шарики, а также обвиняли в том, что они строят скромный супермаркет культуры, океанский лайнер, севший на мель в Марэ, и тренажерный зал для Кинг-Конга. Помпиду умер, а его преемник урезал бюджет. Экраны были сброшены, полы не двигались, а правила пожарной безопасности ограничивали некоторые из наиболее смелых идей. Группы давления подали иски против проекта, искусствовед Guardian заявил, что «отвратительный» объект должен быть покрыт лианой Вирджинии, а вдова Роберта Делоне Соня сказала, что она скорее сожжет его картины, чем выставит их в здании.
Но реакция публики оправдала архитекторов: посетителей было в пять раз больше, чем предполагалось. За первый год его посетили около семи миллионов человек, больше, чем Лувр и Эйфелева башня вместе взятые. Центр Помпиду стал переломным моментом: он был одновременно поздним расцветом утопизма 1960-х годов и предвестником стимулирующей город «культовой» культурной архитектуры, которая определяла возрождение городов в последующие десятилетия.
Парижский культурный танкер задал эстетическую и идеологическую повестку дня для партнерства Ричарда Роджерса, позже Rogers Stirk Harbour + Partners, которое Роджерс основал в 1977 по возвращении в Лондон. Структура должна быть раскрыта и выражать то, что она делает, настолько дидактически, насколько это возможно. Он также должен был быть ярко окрашен, под стать яркому гардеробу Роджерса, состоящему из неоновых подтяжек и рубашек кислотного оттенка. Цель состояла в том, чтобы сделать здания более легкими и гибкими, свести к минимуму структуру, максимально увеличить пространство и свет, а также снизить требования к энергии и окружающей среде в погоне за своего рода технологическим совершенством.
В Лондоне захватывающий потенциал этого века высоких технологий был впервые продемонстрирован в новой штаб-квартире страхового гиганта Lloyd’s of London, построенной в 1986 году. Состоит из трех башен вокруг 60-метрового атриума, освещенного огромной бочкой- со сводчатой стеклянной крышей, самым радикальным шагом было размещение центров обслуживания за пределами здания. Это освободило больше места для столов и дало Роджерсу возможность насладиться скульптурными формами лестниц, стеклянных лифтов и унитазов на фасаде, составляя вертикальную симфонию из полированной нержавеющей стали.
В то время он подвергся такому же критическому приему, как и Помпиду — его обвиняли в «боуэллизме» за то, что он выставил свои внутренности наружу, — но с тех пор он был признан одним из самых значительных зданий 20-го века. , в 2011 году став самой молодой структурой, внесенной в список Grade I.
Два года спустя RSH+P завершила строительство Лиденхолл-билдинг через дорогу, сужающегося гиганта, почти в три раза превышающего высоту здания Ллойда, известного как Cheesegrater.
анимированный балет лифтов на фасаде. Стремясь создать больше общественного пространства, башня была поднята на ноги на 30 метров в воздух, хотя тщательно управляемая площадь под ней создает ощущение вестибюля с высокой степенью безопасности.
В 1980-е годы Роджерс также стал играть более заметную роль в общественной жизни. На выставке в Королевской академии под названием «Лондон, каким он мог быть» он вместе с Фостером и Джеймсом Стерлингом изложил амбициозные планы относительно столицы, в том числе засыпать дорогу вдоль набережной Виктории, чтобы создать удобную для пешеходов общественную набережную, представить новые облегченные пешеходные мосты через Темзу и запрет движения транспорта с северной стороны Трафальгарской площади — некоторые из этих изменений в конечном итоге произошли в разных формах.
Роджерс все чаще считал своим долгом защищать дело современной архитектуры от более консервативных сил. В серии громких речей на протяжении 1980-х годов принц Уэльский разразился тирадой нападок на современную архитектуру, классно описав предлагаемое расширение Национальной галереи из стали и стекла как «чудовищный карбункул на лице столь любимого и элегантный друг. В речи перед комитетом по планированию Лондонской корпорации в 1987 году, говоря о предложениях Роджерса относительно площади Патерностер, он сказал: «Вы должны отдать должное люфтваффе: когда оно сносило наши здания, оно не заменяло их ничего более оскорбительного, чем щебень».
Так начались войны стилей. Роджерс ответил длинной статьей в «Таймс», в которой отверг «Диснейлендский подход» принца, заключающийся в использовании «одноразовых символов, таких как разложившиеся классические колонны, фронтоны и карнизы или хрупкие готические башенки и египетские пальмы», и подверг критике злоупотребление им королевскими привилегиями для вмешиваться в систему планирования.
Роджерс утверждал, что вмешательство принца за кулисы стоило ему упорной работы над рядом крупных проектов на протяжении всей его карьеры, включая преобразование Королевского оперного театра и, что наиболее спорно, его генеральный план казарм Челси, который был отложен в 2009 году.после того, как принц Чарльз связался с катарской королевской семьей.
Если принц обладал властью за кулисами, то сам Роджерс наслаждался очень публичной трибуной. Он изложил свое видение нового поколения устойчивых компактных городов в лекциях Рейта в 1919 г.95, опубликованный два года спустя под названием «Города для маленькой планеты». В 1996 году он стал пэром лейбористов как лорд Роджерс из Риверсайда. В качестве председателя Рабочей группы по городским вопросам он выступал за густонаселенные узлы, связанные общественным транспортом, пешеходными и велосипедными дорожками, и отстаивал «способность городской среды освобождать и цивилизовать, а не сегрегировать и лишать прав».
С учреждением Администрации Большого Лондона в 2000 году и избранием Кена Ливингстона первым мэром Лондона Роджерс был назначен главой нового отдела архитектуры и градостроительства, которому было поручено улучшить качество дизайна в столице. «Кен хотел, чтобы мы влияли не только на политику, — писал Роджерс. «Он хотел, чтобы мы добились успеха».
A+UU опубликовала руководства по проектированию городского пейзажа, застройки, плотности и зеленых насаждений, нанесла на карту центральные улицы и центры города, чтобы определить возможности для точечной застройки, и запустила план создания 100 новых общественных пространств по всему Лондону. Лишь несколько из этих флагманских проектов были когда-либо завершены, но A+UU сыграл важную роль в том, чтобы поставить дизайн на первое место в политической повестке дня Лондона — то, что было быстро снято следующим мэром Борисом Джонсоном, к большому гневу Роджерса.
Здание Ассамблеи Уэльса в Кардиффе, спроектированное Ричардом Роджерсом и открытое королевой в 2006 году.
Фото: Дэвид Джонс/PAНесмотря на то, что результат его практики никогда не мог сравниться с интуитивным трепетом Помпиду или снова Ллойда, Роджерс продолжал строить элегантные и привлекательные общественные здания, от судов в Бордо и Антверпене до Национальной ассамблеи в Уэльсе, где образ прозрачность и доступность для общественности всегда были в центре внимания. Его эластичная белая палатка для Купола Тысячелетия, которая в то время считалась неудачной, впоследствии стала домом для одной из самых успешных площадок для живых выступлений в мире — O2 Arena.
Роджерс был награжден золотой медалью RIBA и Притцкеровской премией, а также дважды выигрывал приз Стирлинга за аэропорт Барахас в Мадриде в 2006 году и центр Мэгги в больнице Чаринг-Кросс в 2009 году. не заставит вас хотеть сбежать, как только вы вошли. Волнистая бамбуковая крыша парит над аллеей разветвленных радужных колонн, это успокаивающее место, которое снимает стресс от международных поездок. От замысла до завершения потребовалось всего восемь лет, что резко контрастирует со схемой Роджерса для терминала 5 Хитроу, которая подверглась самому продолжительному общественному расследованию в британской истории и заняла 19 лет.
лет, которые нужно построить. В результате к моменту открытия он казался устаревшим.
Вне офиса семейная жизнь Роджерса была постоянным круговоротом семьи и развлечений, проводимых в великолепном георгианском доме на Ройал-авеню в Челси, который он выпотрошил, чтобы сформировать вертикальную стопку пространств вокруг одного гигантского тройного дома. высота комнаты, по прозвищу пьяцца. Украшенный работами Энди Уорхола, Сая Твомбли и Филипа Гастона, он был оживленным общественным центром, где он и его вторая жена Рут (в девичестве Элиас), соучредитель River Cafe, на которой он женился в 1973, устраивали вечеринки и благотворительные акции для своей обширной сети друзей. Это было гостеприимное место, где любопытных гостей поощряли чувствовать себя как дома и открывать для себя все, от ярко-зеленого лино в туалете до аккуратно упорядоченного радужного пейзажа в ящике для носков Роджерса, который однажды вдохновил на создание специальной статьи в New Yorker.
Живя на перестроенной террасе в георгианском стиле, Роджерс всегда поддерживал будущее модульных домов, которые можно было бы построить на производственной линии, хотя он так и не достиг своей цели. Основной схемой сборного жилья, которую он реализовал, была группа загородных домов для Тейлора Уимпи в Оксли-Вудс в Милтон-Кинсе в 2007 году, которые пострадали от утечек и судебных исков. Практика также разработала концепцию «Homeshell» для сборных плоских домов, которую они опробовали на нескольких площадках в Лондоне, но пока не удалось ее масштабировать. Напротив, его офис пользовался огромным успехом в секторе роскошных квартир, производя сверкающие стеклянные башни квартир в Лондоне, Монако и Тайбэе.
«Наше общество решило… что мы будем терпеть этот ухудшающийся уровень неравенства, несмотря на то, что он является социально разрушительным и экономически неэффективным», — написал Роджерс в своих мемуарах 2017 года «Место для всех людей». «Наша политика не может быть подчинена узким интересам сверхбогатых».
Со временем пропасть между тем, что он проповедовал для общего блага, и тем, что его практика на самом деле делала для избранных, становилась все шире. Тем не менее, его будут помнить за серию радикально инновационных зданий, которые по-прежнему способны шокировать 40 лет спустя, а также за то, что он поставил важность устойчивых, пригодных для жизни городов на первое место в политической повестке дня.
У него остались Рут и их сын Ру; и тремя сыновьями, Беном, Задом и Абом, от первого брака, закончившегося разводом; и 13 внуками. Его младший сын Бо умер в 2011 году.
Ричард Джордж Роджерс, лорд Роджерс из Риверсайда, архитектор, родился 23 июля 1933 года; умер 18 декабря 2021 г.
Richard Rogers Architect 1933 — 2021 – Новости – RSHP
18 декабря 2021 г.
Партнеры + сотрудники Rogers Stirk Harbour + Partners (RSHP)
С глубоким прискорбием партнеры и сотрудники Rogers Stirk Harbour + Partners констатируют смерть нашего коллеги, друга и партнера-основателя Ричарда Роджерса в субботу, 18 декабря.
В течение четырех с лишним десятилетий, которые мы все по-разному разделили с ним, его будут помнить как коллегу и друга, который был общительным, всегда совершенно свободным от статуса, всегда открытым, всегда исследующим и смотрящим вперед.
Человек огромного драйва и харизмы, он был в равной степени человеком вежливым и честным, преданным искусству и науке архитектуры, урбанизма, жизни города, политической приверженности и позитивным социальным изменениям.
Его любовь к людям, дискуссиям, обмену мнениями, поиску новых путей и совместной и творческой работе отразилась в основанной им практике, которая продолжает поддерживать и развивать эти идеалы сегодня.
Ричард прожил свою семейную и профессиональную жизнь как единое целое, и наши мысли и соболезнования сегодня связаны с его семьей.
Грэм Стирк, старший партнер по дизайну, Rogers Stirk Harbour + Partners (RSHP)
Мое личное знакомство с Ричардом началось в январе 1983 года, когда я впервые работал в его практике в качестве молодого архитектора, познакомившись с ним, когда он был студентом Архитектурной ассоциации прошлым летом.
Он был обезоруживающе очарователен и критически добр, что противоречило тому, что я ожидал.
В офисе я осознал абсолютный напор и диапазон его архитектурного мышления и то, что ослепительная архитектура его зданий и идей была синтезом гораздо более широких социальных и политических интересов. Технологии должны были служить и укреплять то, как здание может быть донесено до всех с воодушевлением и радостью. В эти ранние годы он, казалось, ценил мои ранние попытки заняться генезисом ранних идей. Это были трудные и интеллектуально изнурительные времена, но как только подход был установлен, они стали самыми захватывающими моментами в моей ранней карьере. Он создал среду, которая могла бросить вызов, расширить и развить невероятно наивные представления. Но, как он сказал, «Наивность является важной частью творчества» и в его среде сыграла ключевую роль в определении идей и зданий, которые были полемическими, смелыми и красивыми для тех, кто в него верил.
Ричард всегда считал, что хорошая архитектура не создается в одиночку, а требует более широкого сотрудничества и синтеза многих конфликтующих сил.
В офисе я думаю, что он, возможно, был добр. Все наши путешествия требовали простого и решающего триггера, который гениальность Ричарда давала в ключевые моменты работы в то время. Что делает его дар уникальным, так это его растущая приверженность более широким концепциям урбанизма и политическим механизмам, которые могут создать лучшие города и окружающую среду. Он был очень скромен в своих утверждениях, что не умеет рисовать. Я считаю, что его дар превосходил эту иногда ограниченную форму общения и позволял его прекрасному, критичному уму исследовать все, что представлял мир, приводя к решениям, которые были возмутительны, но их нельзя было игнорировать.
Однажды он сказал: «Если мы создадим здания, которые сразу же понравятся, то мы потерпели неудачу».
Я могу только сказать, Ричард, спасибо за то, что ты был тем, кем ты был.
Иван Харбор, старший партнер, Rogers Stirk Harbour + Partners
Благодаря Ричарду, будучи молодым выпускником, я узнал, что архитектура — это гораздо больше, чем проектирование зданий, ее социальные и политические последствия не менее важны.
Когда я был очень молод, он дал мне возможность свободно исследовать и творить в очень творческой среде, которой он руководил. Я в долгу перед ним за то доверие, которое он мне оказал.
За последующие 30 с лишним лет мы достигли большего, чем я когда-либо мог себе представить, практикуясь вместе, учась друг у друга, всегда глядя в будущее, всегда стремясь улучшить ситуацию. Его отсутствие очень близко, но его присутствие остается со мной.
Я никогда не забуду его кривую улыбку, заразительный смех, его отцовский характер и острый ум. Он не был архетипическим архитектором, но он был уникальным и замечательным человеком.
Леннарт Грут, старший партнер, Rogers Stirk Harbour + Partners (RSHP)
После полувековой карьеры Ричарда, с момента, когда я работал над поставкой стальной конструкции для Центра Помпиду, до прихода в команду RRP в 1985 году, я постоянно учился тому, чего может достичь один человек, обладая качествами интеллект, мужество, решительность и щедрость духа.
Бросится ли он в уличную драку в Париже, чтобы защитить кого-то избитого, читает лекции Райта, обходит клиентов в Токио в поисках работы или прыгает в фургон, чтобы поехать в Икею, чтобы купить мебель для нашего маленького Берлина. офиса, ничто никогда не было слишком трудным для его тела или разума, пока это можно было разделить с хорошей компанией, весельем и, желательно, эпикурейскими удовольствиями, какими бы простыми они ни были.
Ясность архитектурных принципов, которые являются интеллектуальной основой практики, соучредителем которой он является; социальная ответственность Конституционного акта, обеспечивающего его управление; владение практикой благотворительным фондом, а не отдельными партнерами; воспитание социального и инклюзивного духа офиса: все это явные отражения его характера.
Его профессиональное наследие представлено качеством архитектуры, которого достигла практика; его личное наследие, столь ясно выраженное во множестве трибьютов, наводненных новостями, особенно ощущается всеми нами, кто будет стремиться продолжать в том же духе практику, которую он помог создать.