Истомин кирилл дизайнер: Дизайн-студия Kirill Istomin Interior Design & Decoration

Кирилл Истомин: русский классицизм | myDecor

Советы

Декоратор, основатель студии Kirill Istomin Interior Design & Decoration

Личный сайт

Меня всегда вдохновлял стиль русских дворцов XVIII века — то, чем знаменита Россия: Павловский дворец, Царское Село, усадьба «Кусково», Китайский дворец в Ораниенбауме. Часто думают, что эту архитектуру нельзя назвать русской, так как половина мастеров, работавших над созданием дворцов, были иностранцами. Тем не менее европейская эстетика была переосмыслена ими через призму именно русских традиций. Эти дворцы действительно феноменальны.

Зал муз Китайского дворца в Ораниенбауме. Живописный декор принадлежит кисти Стефано Торелли. На плафоне изображены Венера и грации, на стенах и падуге — Аполлон с амурами и девять муз, олицетворяющих искусства.

Фото
Игорь Сычев

Этот период — один из самых ярких проявлений фантазии в декораторском искусстве.

Фаянсовые колонны из опочивальни Екатерининского дворца в Царском Селе стали прототипом для хрустальных колонн в дамской ванной комнате в проекте Кирилла Истомина.

Классическая эстетика XVIII века — строгая и сдержанная, но для меня именно этот период в истории является одним из самых ярких проявлений фантазии в декораторском искусстве. Это касается как общего решения интерьеров, так и отдельных предметов.

Фрагмент потолка в интерьерах Павловского дворца, архитекторы Чарльз Камерон, Виченцо Бренна (1782–1786).

Например, в Павловском дворце находятся невероятные кресло и секретер, в спинки которых вмонтированы кашпо. Где еще сейчас вы увидите кресло с кашпо? Я считаю, что практически любой декоративный элемент дворцового стиля XVIII века можно интегрировать в современный интерьер. Например, в одном из холлов я использовал элементы настенного панелирования большой спальни Кусковского дворца. Вдохновившись белыми фаянсовыми колоннами из опочивальни Екатерининского дворца в Царском Селе, я сделал хрустальные колонны в дамской ванной комнате.

Акварель художника Константина Ухтомского.

Современная интерпретация идеи цветового единства в холле, оформленном Кириллом Истоминым.

Но мой самый необычный опыт работы с дворцовыми интерьерами — проект в Царском Селе, где я занимался оформлением помещений одного из гостевых павильонов Китайской деревни. Белые стены стали фоном для ярких деталей: узоры на плинтусе в гостиной навеяны оформлением китайского кабинета в Большом Петергофском дворце, а форма ламбрекена бандо в столовой повторяет архитектурные мотивы пагоды в самой Китайской деревне.

Дом в Царском селе по проекту Кирилла Истомина. Гостиная.

Фото
Фриц фон Дер Шуленбург (Fritx Von Der Shulenburg)

Современную мебель, отсылающую к любимым историческим стилям, я делаю на заказ по своим эскизам, а для придания интерьеру исторического звучания использую раритетный антиквариат.

Дом в Царском селе по проекту Кирилла Истомина. Столовая. Ламбрекены и мебель выполнены по эскизам Кирилла Истомина, обивка стульев, Chinа Seas. Антикварные китайские чайники из коллекции Брук Астор куплены на аукционе в Нью-Йорке. Стеклянные двери ведут на кухню.

Фото
Фриц фон Дер Шуленбург (Fritx Von Der Shulenburg)

Приемы

  • Расписной потолок и плафоны — роскошный прием, который постоянно использовался в дворцовых интерьерах прошлого. Современная интерпретация — обои с гео­метрическим узором на потолке.
  • Во многих исторических дворцах можно увидеть комнаты, полностью оформленные в одном цвете. Этот прием легко повторить и сегодня — я называю его «одноцветием».
  • Вместо обоев для создания нужного настроения можно использовать текстиль на стенах. Кроме того, это создаст дополнительную звукоизоляцию — идеально для спальни. С обитыми тканью стенами помещение сразу станет уютнее. 
  • Интересный прием — имитация наборного паркета при помощи росписи (еще один элемент дворцового стиля). После этого деревянные полы покрываются лаком.
  • Помните о симметрии — это основа строго выверенной и сбалансированной классической композиции. 

Кирилл Истомин — In Home Краснодар

Обычно не даёт интервью и не читает лекций. Все видели его дизайн-проекты, но почти никто не знает биографии. Однако в этом году — благодаря AP home, который организовал Elle Decoration Design Days, — декоратор Кирилл Истомин приехал в Краснодар и рассказал о себе — очень личное. Делимся с теми, кто ещё не слышал.

Когда мне было 10, мой друг пригласил меня посмотреть только вышедшую на видеокассетах «Травиату» Франко Дзеффирелли. Это феноменальный фильм-опера: XIX век, Париж, старая империя, Пласидо Доминго, роскошнейшие вещи и декорации — я пересматривал его, наверно, раз 50. С этого всё и началось. Моей первой вещью под впечатлением от фильма были круглые цветочные подушки, которые я сам сшил для нашей дачи, — в детстве я считал их сенсацией. Само театральное действо меня мало интересовало: я рисовал лет с четырёх, поэтому в приоритете были только костюмы и декорации. Но театральным художником так и не стал — случился Parsons.

Мой отец — архитектор. Его пригласили работать в Вашингтон по контракту. Мне пришлось экстерном закончить школу, и в мои 16 лет мы переехали. Спустя 3 года родители вернулись в Россию, а я остался. Первый год учился в Corcoran School of the Arts & Design прямо напротив Белого Дома. А на второй перевёлся в нью-йоркскую школу Parsons на факультет дизайна интерьера. И там был конкурс на лучший интерьер комнаты, где в жюри сидел совладелец легендарного ателье Parish&Hadley Альберт Хэдли. Первое место я не взял, но через неделю написал ему письмо. Это было в 1993-м, ещё до эры интернета, так что письмо было настоящим: ручкой на бумаге и отправленным по почте. Меня пригласили на интервью. Я сделал небольшое портфолио из каких-то студенческих работ и рисунков, что-то очень цветное. И меня взяли. Сначала на неоплачиваемую летнюю стажировку, с третьего курса — на полставки на несколько дней в неделю, а потом и на полноценную должность. Поэтому все учились четыре года, а я — шесть. Но это того стоило.

Во времена, когда слово «гламурность» ещё не пестрело на страницах журналов, Parish&Hadley была лучшей декораторской фирмой в Нью-Йорке, строго моноамериканской и консервативной. Я был первым иностранцем и притом самым молодым из сотрудников. Представьте, что в 18 вы попадаете в дома, закрытые для большей части людей. Клиентами Parish&Hadley были Рокфеллеры, Оскар де ла Рента, Белый Дом. Звёздной болезни быть не могло: я начинал ассистентом ассистента, с самого низа. С того, как наклеить лейбл на конверт — сметы–то доставляли клиенту вручную. Поэтому почти всё, что я умею, — благодаря Parish&Hadley.

Я проработал там до закрытия в 1999-м, ещё пару лет сотрудничал с бывшим коллегой–декоратором, и, наконец, решился на собственную компанию: у меня офис в Нью-Йорке и Москве. Понимание того, что я не без таланта, у меня присутствовало, но я всегда считал, что его недостаточно — нужна работоспособность. Было непросто выходить на рынок, где я всё-таки чужой. Но меня это подстёгивало, ведь лучшее лекарство от страха — дерзость. Если не хотите, чтобы вам задавали вопросы, задавайте их первым. Впоследствии это становится профессиональной привычкой.

Я стараюсь слышать то, что говорит клиент. При этом не навязывать своего мнения, но и не соглашаться со всем подряд. Мне платят деньги за то, чтобы я оппонировал и предлагал собственное видение. Один мой клиент не мог понять, как можно жить в комнате шоколадного оттенка. Сначала мы выкрасили одну стену, потом ещё полкомнаты, а спустя два года он влюбился в этот цвет.

Моя задача раскрыть то, что, может быть, сам клиент о себе немножко не знает.

Я отношусь к каждому проекту, как к собственному. У одного моего заказчика что-то переставили в гостиной, и я в порыве эмоций возмутился: «В моей гостиной?». Как бы высокопарно не звучало, я действительно счастливый человек, потому что очень люблю то, что делаю. И всегда стараюсь наладить отношения с любым клиентом. Знаете выражение: ложится вниз всегда тот, кому больше надо? Вот я лучше лягу вниз. Кто-то скажет, прогнулся, а я знаю, что в конце получу больше, чем этот кто-то.