Фото подмосковные дачи: Подмосковные дачи (60 фото)

История советских дач в Подмосковье: архитектура и эстетика

Интерьер

О параллельном мире дач и о том, как его отражала архитектура, рассказывает Алексей Тарханов (“Ъ”).

Алексей Тарханов

4 августа 2020 г.

Двадцать первого июля одна тысяча ­девятьсот шестьдесят девятого года у забора дачи на 5-м Поперечном просеке Николиной Горы стоял возле зеленого велосипеда “Орленок” мальчик девяти с половиной лет и смотрел в трофейный восьмикратный бинокль фирмы “Карл Цейсс” на небесное светило — Луну. Мальчик пользовался темнотой и биноклем, чтобы высмотреть на Луне ­“Аполлон-11” с американскими астронавтами на борту. Луна была красноватой, как будто бы несколько раздраженной таким настойчивым вниманием всего человечества и этого маленького мальчика. Мальчиком был я. Вы думаете, что советский пионер с биноклем мечтал побегать в Море Спокойствия напе­ре­гонки с мистером Армстронгом? Зачем? Я и так уже был почти что на Луне.

Большая терраса на даче Виктора Бибикова — сюда попадают из гостиной через дверь с цветным остеклением.

На несколько лет — именно, что не зим — я оказался жителем самого поэтичного дачного острова в Подмосковье, поселка ­РАНИС (работников Академии наук и искусства) на Николиной Горе. Наверняка со мной не согласятся подросшие дети НИЛа (наука, искусство и литература), Переделкино, Пахры, ­Мозжинки, Кратово, Мичуринца, Отдыха, но все это были другие места, иные планеты, ­Татуины, Корусанты и Нобу в галактической империи дач. Все было на Луне не так, как на Земле. Все было на даче не так, как в городе. Это был другой, параллельный мир, расходящийся с моим обычным московским решительно во всем: в ­идеологии, психологии, ­пространстве, времени, искусстве и ­архитектуре.

Подмосковная дача художника Виктора Бибикова.

Дача, конечно, была роскошью. Но с другой стороны, треть советских людей ее име­ла, а две трети — хотели иметь и в принципе могли. Понятно, что, когда ­Молчалин ­прельщает Чацкого прелестью летних “праздников на даче”, не на шашлыки он его зовет. Дачи, они разные. Тут — сарайчик на шести сотках, там — писательский особняк в два этажа с камином, а здесь — госдача сановника с асфальтовыми дорожками, биллиардом и охраной. Общего мало, но все они назывались дачами.

Дом в поселке Вырица под Санкт-Петербургом.

“Дачами”, потому что с давних царских времен дачи — давали. До зрелых советских лет так оно и оставалось, могли дать, могли отобрать — про это и знаменитый диалог в “Берегись автомобиля”: “У Топтунова дачу ­отбирают!” — “И правильно отбирают, с жуль­ем, допустим, надо бороться!” Но главное в даче не то, что ее “дали”, а в том, что она — не дом. Если у человека есть дача, следовательно, у него есть и квартира. Это не значит, что в мире моих родителей нельзя было постоянно жить на даче, но то были скорее исключения из правил: либо пишет картины и множит романы, либо развелся с женой и там пьет.

Подмосковный дом и дачное крыльцо из фотопроекта Кати Алагич “Летние сны”.

Кадр из фотопроекта “Летние сны”.

Подмосковные дачи в СССР были местом, где человек живет другой жизнью, более приватной, свободной и — немаловажно — более теплой, чем в городе. “Дача” все-таки была летней, “зимняя дача” оговаривалась специально, как невероятная роскошь, связанная с газовым котлом и водопроводом. В нашем совсем не средиземноморском климате три месяца погреться на солнце было несравнимым счастьем. Но ведь не субтропики. Бывали такие гадские июли, когда семейства вынуждены были весь отпуск прятаться под крышей от ­дождя. Поэтому веранда стала главной, жизненно важной частью советской дачи в средней полосе — не просто тамбуром от спальни к лужайке, а витриной в окружающий инопланетный мир и обратно.

Подмосковный дом и дачное крыльцо из фотопроекта Кати Алагич “Летние сны”.

Символ советской дачи — это как раз веранда. Именно она отличала “дачу” от тех деревенских изб, на основе которых ее обычно и строили. К грубому срубу на отдельном фундаменте приставляли застекленную комнату, в которой пили чай и водку, обедали, слушали музыку, играли в карты и лото. Архитектурно она всегда выдвинута вперед, как грудь орденоносца. Снаружи она отмечает фасад, говоря “здесь рай, здесь отдыхают”, а изнутри господствует в интерьере. Она вызывающе роскошна своим недеревенским размахом окон. Но поскольку большие стекла не резали, не умели, появлялось мелкое плетение переплетов, сделавшее веранду узнаваемым фоном любого кино о дачной жизни.

Да­ча ар­хи­тек­то­ра Георгия Голь­ца в поселке НИЛ (“На­ука. Ис­кус­ст­во. Ли­те­ра­тура”) на Ис­тре. По­се­лок осно­вали ве­ду­щи­е совет­ские ар­хи­тек­то­ры 1930-х го­дов.

Столовая на даче Георгия Гольца.

Другое отличие дачи от сельского дома — второй этаж с остроконечной крышей, желательно с украшениями и балкончиком. По мере роста населения (как в сказке “Теремок”) он постепенно полнел, раздавался в плечах, превращаясь в мансарду. Пышная мушкетерская шляпа, надетая на все тот же деревенский сруб, отличала художественную дачу от низкой, при­земленной. Точно так же делились дачи по принципу использования земли: моральная пропасть лежала между участком с сиренью и участком с клубникой, между дачей с лесными деревьями и дачей с садовыми.

Бра­тья Вес­ни­ны бы­ли по­сле­до­ва­тель­ны­ми кон­ст­рук­ти­ви­с­та­ми. Про­ек­ти­руя об­щие объ­е­мы да­чи, Вик­тор ис­поль­зо­вал из­люб­лен­ный при­ем конст­рук­ти­виз­ма — со­че­та­ние па­рал­ле­ле­пи­пе­да и цилиндра.

Дача была семейным делом, морокой на несколько поколений вперед. Одиночка с ней не заводился, в ней не нуждался. А вот человек с детьми и без дачи на лето был очевидным неудачником. Так и говорилось: “Пора вывезти семью на дачу” — именно не отвезти, а вывезти, что показывало страшный труд, неимоверные усилия, храбрость и ловкость, которые нужно было к этому делу приложить.

Дачи советских архитекторов

Дача на Истре по проекту Вячеслава Владимирова. Хо­тя строй­ка на­ча­лась в 1935 го­ду, за­кон­чить ее до ухо­да на фронт Вла­ди­ми­ров не ус­пел. Его вдо­ва Та­ма­ра достро­и­ла да­чу по проек­ту му­жа уже после вой­ны. Вла­ди­ми­ров очень любил цветы, и весь учас­ток до сих пор засажен роза­ми и флокса­ми. Их выра­щивают дочь и внуч­ка ар­хи­тек­то­ра.

Дача была тем более волшебным исключением в советской стране, что трава, деревья и сама земля принадлежали дому, а не были общим двором. Возможность играть в доме, будучи при этом на дворе, — ради этого, собственно, и везли детей за город. Конечно, тут уж как кому повезло — участки по размерам бывали разные. Говоря о дачах, часто вспоминают “Вишневый сад” и Лопахина, обещавшего, что просвещенный дачник “чай пьет на балконе, но ведь может случиться, что на своей одной десятине он займется хозяйством, и тогда ваш вишневый сад станет счастливым, богатым, роскошным…” Еще бы не роскошным! Десятина — это чуть поболе гектара, щедрая академическая норма. Но даже и на разделенной “десятине” было чем заняться, где побегать и куда спрятаться во время игры.

Боль­шая ве­ран­да у Шир­вин­д­тов и Бе­ло­усо­вых об­щая.

Дача не равнялась дому еще и в том смысле, что отнюдь не была крепостью. Единственной линией обороны свисал замок. Обнести пустующую дачу стало любимым занятием окрестных жителей. Поэтому ни вещей на зиму не оставляли, ни заборов вокруг не городили. В старых “интеллигентских” дачных поселках, где большие участки позволяли не видеть соседа в упор, заборы стояли только со стороны улицы. Теперь, конечно, строительство заборов шагнуло далеко вверх. Потому что раньше состав соседей был понятен. Как и в космос, случайные люди в дачный поселок не попадали. Рядом всегда оказывался человек не то чтобы близкий, но хотя бы понятный. Пусть не тоже член Союза писателей, но, например, инженер в Водоканале. Старые дачные поселки с их геометрической нарезкой проектировались как идеальные города всеобщего братства: “Жить в Раздорах без раздоров”. С последу­ющей продажей дач наследниками социальное единство рухнуло. Рухнуло и дачное равенство.

Дача Бориса Пастернака в Переделкине

Бал­кон вто­ро­го эта­жа в “до­ме Шир­винд­та” — в 60-х го­дах к даче сде­ла­ли при­ст­рой­ку. Теперь на уча­ст­ке два до­ма, объеди­нен­ных об­щей сте­ной.

Мое поколение застало дачи построенными и обжитыми. Все страдания дачного обзаведения остались в ­прошлом — в рассказах родителей и их родителей, как сложно было покупать сруб, перевозить его на участок, подряжать рабочих и крестьян. Дачи импровизировали из того, что было под рукой. Мне рассказывали о садовых домиках из списанных автобусов, а сам я жил однажды на роскошной даче, которую построил до войны директор цирка из досок шапито. Дача жила не только в ином пространстве, но и в ином времени. В 1930‑е годы она еще сохраняла, хоть и в мелочах, цвет, вкус и запах начала века. В моем детстве, в 1970-х, представля­ла историю довоенного мира. А в наши годы выглядела заповедником советской культуры. ­Настоящая дача никогда не была новой. Она всегда принадлежала ­прошлому — и своими архитектурными формами, и ­своей несомненной, пусть лишь наметившейся, разрухой, и ­своими вещами, и ­манерой ­жизни.

Ве­ран­да на даче Григория Сенатова.

Советская дача была отдалена от мира, новости поступали сюда в замедленном ритме газет, превращавшихся после прочтения в растопку для печки или в туалетную бумагу. Телефон был один на всех в магазине или в конторе. Дача с телефоном даже не обсуждается, никакая нынешняя яхта не сравнится с такой роскошью. Приемник с антенной был не у всех, о телевизоре с антенной и говорить нечего. Дача отставала от города на целое поколение. С того момента, когда за книги перестали расстреливать, дачные библиоте­ки хранили сначала никому не нужные романы зрелого ­соцреализма, а потом устаревшие в свой черед журналы “Новый мир” и “Иностранная литература”.

Фото: Катя Алагич.

Что погубило советскую дачу? Прежде всего дети, ради которых дачи и затевались. Дети выросли и сделались наследниками. После смерти первого хозяина дача делилась, дом разбредался в разные стороны, испытывая раздвоение личности, о чем ясно говорила проходящая посреди фасада демаркационная линия: справа — бодрый сайдинг, слева — растрескавшиеся наличники. Превращение дачи в комму­налку было неизбежно даже в самых милых династиях. Я помню внутрисемейный архитектурный конкурс на строительство новой дачи для четырех семей, которые образовались на месте одной, первой. Среди честнейших проектов было строительство четырех домов по углам участка и беседка для дипломатических чаепитий в центре.

Фото: Катя Алагич.

Во-вторых, в тот момент, когда дача превратилась в загородный дом, оказалось, что неудобства жизни в ней были и залогом ее поэзии. Когда керосиновая лампа сменилась электричеством, это была еще дача. Когда вместо театральных дощатых стен в духе Гольца или Оленева появились бетон и мрамор, дача превратилась в надгробный памятник своей культуре. Попытки перестраивать и реставрировать дачи столкнулись с печальной реальностью, как говорил архитектор Андрей Буров, “кало-жердевых” построек.

Фото: Катя Алагич.

К тому времени обнаружилось, что второй дом совсем не обязательно должен быть под Москвой, почему не в Тоскане или в Провансе, а ели и сосны можно покупать поштучно и оптом, как когда-то яблони. Старые дачи исчезли, а на их месте выстроились дома, обитатели которых теперь на дачу выезжают в Москву, как на работу.

Фото: Катя Алагич.

Фото: Fritz von der Schulenburg/архив AD; Катя Алагич (@katya_alagich)

ТегиИнтерьерДачиПодмосковьеСоветский дизайн

Топ-5 литературных усадеб и дач Подмосковья: «Угол рая

Топ-5 литературных усадеб и дач Подмосковья: «Угол рая | Perito

«Наша культура не ждет помощи извне и не причитает: „Помогите, мы умираем!“ Она просто живет»

PeritoНаправленияРоссияПодмосковье

КультураПодмосковье

Дата публикации 25. 10.2018

Даже если у вас нет собственной дачи, в любые выходные вы можете легко отправиться в гости. Нет, не к друзьям, а в загородный дом Маяковского, Пришвина или Блока.

Мария Белявцева

текст

Мария Белявцева, создатель проекта «Литературное ралли», рассказала нам о самых необычных литературных точках на карте Подмосковья.

В выходные можно поехать на свою дачу, к друзьям или в какой-нибудь небольшой город недалеко от Москвы. Есть еще один приятный вариант — отправиться на дачу любимого писателя, где он пил чай из самовара, сажал артишоки и писал свои произведения, устроившись в кресле на веранде. Рассказываем о литературных дачах и усадьбах Подмосковья, расположенных в пределах 100 километров от МКАД.

Акулово

Акулова Гора в городе Пушкино — must-visit для ценителей творчества Владимира Маяковского. Здесь он снимал дачу на летние месяцы несколько лет подряд.

Дача Маяковского — это не традиционный музей со стеклянными витринами и табличками «Руками не трогать». Это, скорее, арт-пространство с предметами-метафорами, которые можно и нужно трогать руками: старинные весы, плетеные кресла 1920-х годов, самовар, граммофон, сундуки с книгами и ретрофотоаппарат. Повсюду томики Маяковского разных лет издания, которые можно листать. Пространство оформлено в стиле white cube, во дворе — арт-инсталляции в стилистике «Шапито-шоу» или «Парка советского периода» и сцена, на которой проходят концерты и поэтические чтения, а вместо зрительного зала — пеньки.

Фото: Государственный музей В.В. Маяковского

Сначала Маяковский снимал дачу у своего знакомого Румянцева, а затем переехал в дом крестьянина Василия Вячеславова — говорят, он был весьма оригинальным персонажем, хотел стать монахом, но в итоге стал многодетным отцом, сам готовил мороженое и запускал фейерверки. Возможно, именно незаурядным владельцем дача и привлекла поэта.

На даче Маяковский рисовал плакаты РОСТА, пил чай из самовара и иногда разговаривал с… солнцем. Здесь было написано знаменитое стихотворение «Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче», в котором он описывает свое чаепитие со светилом.

Фото: Государственный музей В.В. Маяковского

Дом Румянцева не сохранился, дому Вячеславова тоже пришлось пройти через огонь и воду в буквальном смысле слова: в 1930-е годы поселок был на грани затопления, дом был разобран, перевезен в другое место, потом его вернули на место, но в 1990-х он несколько раз горел. Несколько лет назад деревянный пепельно-голубой дом с крылечком и белоснежными наличниками был восстановлен стараниями протоиерея Андрея Дударева — тоже очень необычного и креативного человека.

Фото: Государственный музей В.В. Маяковского

Экскурсии по музею проводит сам отец Андрей: он делится с гостями своим личным взглядом на жизнь Маяковского, опровергая многие мифы и легенды из общепринятой биографии писателя. Кстати, по предварительному заказу здесь могут специально для вас приготовить обед по любимому меню Маяковского: картошку, жаренную на топленом масле, борщ, рыбные котлеты и морковный чай.

Адрес: Московская область, Пушкинский район, Пушкино, деревня Акулова Гора, 7

Заказ экскурсий: +7 (916) 419–13–34
Страница в VK: @dachamayakovskogo

Мелихово

«Дачники», «Вишневый сад», «На даче» — кажется, творчество Чехова невозможно представить без дачной темы. Сюжеты для многих произведений Чехов черпал на своей собственной даче в подмосковном Мелихове.

Флигель, в котором была написана «Чайка»Фото: Vladimir Varfolomeev/Flickr.com

В Мелихове он прожил семь лет. «Сажать, строить, создавать, выращивать — это была стихия Антона Павловича» — так отзывалась о Чехове его сестра Мария. В хозяйстве писателя интересовало абсолютно все: он вставал в четыре-пять утра и, выпив кофе, выходил в сад и подолгу осматривал каждое фруктовое дерево и куст, подрезал его или же долго просиживал на корточках у саженца, за чем-то наблюдал, склонившись над грядкой. На мелиховском огороде зрели блестящие баклажаны и крепенькие артишоки, Чехов собственноручно посадил 60 вишен (вот откуда растут ноги «Вишневого сада») и 80 яблонь, растил свои любимые цветы — розы и тюльпаны, а еще запустил в пруд карасей и развел гусей.

Помимо этого, Чехов вел активную общественную деятельность. Устроил в Мелихове амбулаторию, в которой принимал всех пациентов из округи (кстати, этот фельдшерский пункт для жителей близлежащих деревень функционирует по сей день!). На свои личные средства и по собственным планам построил три школы в окрестных деревнях и селах. С группой земских деятелей организовал почтово-телеграфное отделение в Лопасне, был гласным земского суда, членом санитарного и учительского советов.

АмбулаторияФото: Vladimir Varfolomeev/Flickr.com

В общем, удивительно, как у него оставалось время для того, чтобы писать. Меж тем за семь лет мелиховской жизни он создал более 40 произведений, в том числе из мелиховского гнезда вылетела его легендарная «Чайка». Флигель, в котором была написана эта пьеса, сохранился в первозданном виде. Обычно в этот домик трудно попасть, его открывают только в теплые дни, при определенном температурном режиме.

Кабинет Антона Павловича ЧеховаФото: Vladimir Varfolomeev/Flickr. com

Ардес: Московская область, Чеховский район, село Мелихово
Сайт: chekhovmuseum.com

Дунино

Михаил Пришвин купил домик на берегу Москвы-реки в 1946 году и до конца своей жизни, то есть до 1954 года, проводил здесь каждое лето. Ходил на охоту, работал над романом «Осударева дорога», фотографировал паутину, капли на траве, одуванчики и сам проявлял снимки. Каждый день он уходил в лес наблюдать и работать, вечером отправлялся изучать глухарей. С собой он всегда брал записную книжку и маленькие карандашики — так рождались его рассказы.

Фото: Культура.РФ

Дунино — это вековые липы и ели, аромат сирени и жасмина, дурманящее цветение акации и яблони и воздух — такой легкий воздух. Любимое место отдыха писателя — веранда. Сидя в соломенном кресле-качалке, он любил слушать шум дождя, читать и писать. Вот, к примеру, зарисовка: в столовой из радиоприемника «Рига-10» играет Шопен. Пришвин стоит перед окном, наблюдая, как ветер колышет листву. «То был, конечно, ветерок, и листики тополя танцевали в воздухе. Но, слушая Шопена, я забыл о ветре, и мне казалось, будто невидимыми пальцами невидимо сам Шопен играет на листиках тополя…» — пишет он в дневнике.

Фото: Культура.РФ

В дунинском доме сохранилось много мемориальных вещей писателя: дорожные саквояжи, записные книжки и карандаши, печатная машинка, водительское удостоверение, бинокль, компас, карманные часы, фотоаппарат, фотографии, химикаты для проявки пленки — в общем, все то, из чего состоит Пришвин, и то, из чего состоят его рассказы.

Фото: Культура.РФ

А самый любопытный экспонат — лупоглазый «Москвич-400», последняя машина Пришвина. Да, Пришвин был автолюбителем, старейшим шофером в Москве и уверенным ездоком по бездорожью. Сохранились воспоминания очевидцев о том, как смело Пришвин мчится на своем «москвиче» через лес, лавируя между пнями и деревьями, уверенно проходит глинистые лужи на глазах у застрявших грузовиков. Сегодня «москвич» стоит в гараже ровно так же, как стоял при Пришвине — как будто его владелец только что припарковался.

После посещения Дунина рекомендуем прогуляться вдоль Москвы-реки, окунуться в купель или отправиться в Звенигород.

Адрес: Московская область, Одинцовский район, деревня Дунино, 2
Сайт: prishvin.ru

Шахматово

«Угол рая неподалеку от Москвы» — так писал Александр Блок о своем имении в подмосковном Шахматове. Точнее, имение было не совсем его, а деда. Профессор ботаники Андрей Николаевич Бекетов приобрел эту усадьбу по совету друга семьи — Дмитрия Ивановича Менделеева.

Для Блока это место действительно стало райским, без преувеличений. Здесь Саша провел детство и юность, здесь бродил с дедушкой по проселочным дорогам и лесным тропкам, изучая русскую природу, здесь встретил свою вторую половинку — Любочку Менделееву. Здесь он смотрел на мир через, нет, не розовые очки, а разноцветное венецианское окно в мезонине, словно через калейдоскоп, здесь он написал около 300 стихотворений, некоторые из которых про Шахматово:

И серый дом, и в мезонине
Венецианское окно,
Цвет стекол — красный, желтый, синий,
Как будто так и быть должно…

Фото: Шахматово. рф

Когда читаешь стихи Блока, создается впечатление, что он был изнеженным поэтом Серебряного века, совершенно оторванным от реальности, не способным к хозяйственной деятельности. Экскурсия по Шахматову опровергает этот факт: в 1910 году Блок полностью перестроил дедовский дом, сам руководил строительством. Будучи внуком ботаника (видимо, гены берут свое), он еще и собственноручно занимался садоводством. Каждый вечер обходил сад и больше других любил одно место — между рябиной и боярышником, где особенно греет солнце.

Фото: Шахматово.рф

Летом в окна шахматовского дома заглядывают розы, весной усадьба утопает в сирени, которая по цвету идеально сочетается с серым домом, зимой здесь можно прокатиться в собачьей упряжке с голубоглазыми хаски, а долгими осенними вечерами — играть в старинное лото. Еще в Шахматове угощают гостей фирменным вареньем и булочками по рецепту Бекетовых — Блоков. И даже если у вас нет дедушки-профессора, не переживайте: в музее можно заказать ботаническую прогулку с профессиональным гидом.

Фото: Шахматово.рф

Адрес: Московская область, Солнечногорский район, село Гудино
Сайт: шахматово.рф

Переделкино

Шоколадного цвета дом в Переделкине — одна из самых известных литературных дач XX века. Здесь Борис Пастернак жил с 1936 по 1960 годы, переводил Шекспира и работал над «Доктором Живаго», здесь он узнал, что ему присуждена Нобелевская премия, здесь же он ушел из жизни и был похоронен на местном кладбище.

Все вещи в доме помнят и владельца, и его гостей, среди которых нет неизвестных фамилий: Ахматова, Чуковский, Маршак, Зощенко, Паустовский, Шостакович, Прокофьев, Кончаловский, Лихачев, Капица, Вознесенский, Евтушенко, Ахмадулина, Окуджава. Сюда приходили соседи: писатель Пильняк, физиолог Павлов, драматург Афиногенов. Здесь стоит рояль, на котором играл Святослав Рихтер. В этом доме в концентрированном виде сохранилась атмосфера интеллигентских подмосковных дач прошлого столетия, в которых собирались, обсуждали, спорили, критиковали, читали вслух, музицировали, вольнодумствовали.

Сегодня стараниями сотрудников музея атмосфера этой насыщенной интеллектуальной жизни поддерживается так же трепетно, как и необходимый для музейных объектов климатический режим. Проводятся литературные встречи, презентации книг и даже пленэры, а по пятницам в 15:00 — так называемая неотменяемая экскурсии (проводится даже для одного посетителя).

Адрес: Москва, поселение Внуковское, поселок ДСК «Мичуринец», ул. Павленко, 3
Сайт: goslitmuz.ru

КультураПодмосковье

Дата публикации 25.10.2018

---

Мария Белявцева

текст

Варвара Каминская (CC BY-SA 4.0)

фото обложки

Читать дальше

ОтелиЦентральная Россия

Дата публикации 24.07.2018

Читать дальше

СоветыАвтомобильМоскваПодмосковье

Дата публикации 13. 02.2018

Наши редкие и полезные дайджесты, трюки в путешествиях. Мы не спамим.

В закладкиКак выбраться ночью из аэропортов Москвы, если не доверяешь засыпающим таксистам?

ТранспортАвтомобильМосква

Дата публикации 30.12.2017

В закладкиКак устроена «Болотов Дача» — одно из лучших мест для побега из Москвы на выходные

ОтелиЦентральная РоссияПутеводители

Дата публикации 22.11.2017

В закладкиГид по Нагорному Карабаху: веревки с бельем, белые «Нивы» и тутовый самогон

ЗакавказьеПутеводители

Дата публикации 28.08.2018

В закладкиСкандал: чем опасна поездка с известным тревел-блогером и как обезопасить себя от ужасного отпуска?

СоветыРепортажиАвторские колонкиРефлексия

Дата публикации 25. 07.2018

Загородный дом — дача. Сельский пейзаж с голубым амбаром в деревенском стиле и зеленым фруктовым садом Стоковое изображение от ©mspoint #409624478

Загородный дом — дача. Сельский пейзаж с синим амбаром в деревенском стиле и зеленым фруктовым садом Стоковое изображение от ©mspoint #409624478

Изображения

ВидеоРедакцииМузыка и звуковые эффекты

Инструменты

Предприятие

Цены

Все изображения

ВойтиРегистрация

Чтобы загрузить это изображение,

создать учетную запись

Уже есть учетная запись? Войти

Я согласен с Пользовательским соглашениемПолучать рассылку новостей и спецпредложений

Загородный дом — дача. Сельский пейзаж с голубым амбаром в деревенском стиле и зеленым фруктовым садом. Векторная иллюстрация в плоском мультяшном стиле

— Вектор от mspoint

Получите это изображение всего за €1,44 с нашим новым гибким планом

Попробуйте сейчас

Похожие лицензионные векторы:

Подробнее

Подробнее

Та же серия:

Сельский пейзаж. Сельский пейзаж с белым пригородным домом в деревенском стиле на зеленом поле с кипарисами. Векторная иллюстрация в плоском мультяшном стилеЛесной пейзаж. Лесной пейзаж с красной кабиной. Векторная иллюстрация в плоском мультяшном стилеЛагом. Концепция скандинавского образа жизни. Большой набор с надписью lagom и уютными домашними вещами, такими как подушка, растения, мебель на белом фоне. Красочные плоские векторные иллюстрацииДеревенский пейзаж. Сельский пейзаж с красным фермерским домом в деревенском стиле на зеленом поле с кипарисами. Векторная иллюстрация в плоском мультяшном стиле. Маяк — векторный пейзаж. Морской пейзаж с маяком на скале. Векторная горизонтальная иллюстрация в плоском мультяшном стиле. Лагом. Концепция скандинавского образа жизни. Плакат с надписью лагом и уютными домашними вещами, такими как подушка, растения, мебель. Красочные плоские векторные иллюстрацииСадовый набор. Красный дом, сарай и различные виды инструментов для садоводства и ландшафтного дизайна. Векторная иллюстрация в плоском мультяшном стиле на белом фоне Набор достопримечательностей Португалии. Мост Дона Луиша I, Порту. Мост в раме из португальской плитки, азулежу. Векторная иллюстрация в стиле наброска. Отлично подходит для сувенирной продукции, магнитов, баннеров, открыток. Хлопковый тамарин или Saguinus Oedipus — маленькая обезьянка Нового Света с белым хохолком на голове. Простая красочная векторная иллюстрация в плоском мультяшном стиле на белом фоне. Осенний горизонтальный фон с листьями. Для покупки распродажи или промо-плаката и рамочной листовки или веб-баннера. Шаблон векторной иллюстрации. Набор достопримечательностей Португалии. Гитара португальского фаду, цитрон. Гитер в обрамлении португальской плитки, азулежу. Векторная иллюстрация в стиле наброска. Отлично подходит для сувениров, магнитов, баннеров, открыток. Набор достопримечательностей Португалии. Bacalhau, традиционная соленая треска. Треска в обрамлении португальской плитки, азулежу. Векторная иллюстрация в стиле наброска. Отлично подходит для сувениров, магнитов, баннеров, постлагом. Концепция скандинавского образа жизни. Горизонтальный баннер с надписью lagom и уютными домашними вещами, такими как подушка, растения, мебель на синем фоне. Красочные плоские векторные иллюстрацииПортугальский набор достопримечательностей. Гусиные ракушки, традиционные деликатесы Percebes из морепродуктов. Тарелка с ракушками в раме из португальской плитки. Векторная иллюстрация в стиле эскиза, для сувениров, магнитов, открыток. 9Вы можете использовать это бесплатное векторное изображение «Загородный дом — дача. Сельский пейзаж с синим сараем в деревенском стиле и зеленым фруктовым садом» в личных и коммерческих целях согласно Стандартной или Расширенной лицензии . Стандартная лицензия распространяется на большинство вариантов использования, включая рекламу, дизайн пользовательского интерфейса и упаковку продуктов, и позволяет издавать до 500 000 печатных копий. Расширенная лицензия разрешает все варианты использования стандартной лицензии с неограниченными правами печати и позволяет вам использовать загруженные векторные файлы для продажи, перепродажи продукта или бесплатного распространения.

Это стоковое векторное изображение можно масштабировать до любого размера. Вы можете купить и скачать его в высоком разрешении до 8334×8334. Upload Date: Sep 14, 2020

Depositphotos

Language

Information

• Frequently Asked Questions
• All Documents

• Available on the
• Available on the
• Bird In Flight — The Photo Журнал

Контакты и поддержка

• +49-800-000-42-21
• Контакты
• Depositphotos Отзывы

© 2009-2023. Depositphotos, Inc. США. Все права защищены.

Вы используете устаревший браузер. Чтобы работать в Интернете быстрее и безопаснее, бесплатно обновитесь сегодня.

Кустарная индустрия богатства

МОСКВА – 

Найти хорошее место для загородного дома было непросто, но это сработало.

Во время штурма Москвы фашистами трое советских летчиков были сбиты в 25 милях к северу от города. Спрыгнув с парашютом в безопасное место, они прошли через прибрежный лес из берез, сосен и пихт и снова вступили в бой.

В конце войны мужчин пригласили на празднование Победы к Иосифу Сталину, который спросил их: «Ребята, что вам нужно?» по словам экономиста Геннадия Лисичкина, впервые услышавшего эту историю четверть века назад. «Говорили, что в 1941 году они были сбиты и попали сюда, — продолжил Лисичкин. «Они сказали: «Если вы позволите, мы бы хотели построить там наши дачи». Вот Сталин издал приказ, и многие известные летчики построили здесь дачи».

Так родился лагерь летчиков-испытателей, где Лисичкин уже 25 лет живет на даче (с помощью своего тестя, летчика со связями) и насчитывает пятерых бывших космонавтов в качестве соседей.

В сталинские времена, как и во времена царей 18 века, когда зародилась традиция, дача была привилегией элиты, наградой за верность и службу. Фактически, название произошло от dat , русского глагола «давать». Позже в этом участвовали и простые россияне, строящие собственные дачи, часто из подручных материалов.

Сегодня любимые ретриты как никогда востребованы горожанами по всей России. Для многих горожан они являются ключом к заветному сельскому образу жизни, отражающему истинную русскую душу.

Для других, мрачно бормочут старожилы, это статусные символы, имеющие больше отношения к светской жизни, чем к простой жизни, о чем свидетельствует бушующее строительство дач вокруг этой бурно развивающейся столицы с ее быстрорастущим средним классом и богатая верхушка.

Классическая дача, хранившаяся в семье из поколения в поколение, была местом, где можно было укрыться от летней городской жары, поохотиться в лесу за грибами, насладиться семейной жизнью и пообщаться с соседями дачники через частокол или по грунтовым дорогам. Люди с ограниченным бюджетом выращивали большое количество картофеля, лука и огурцов, а также консервировали соленья, джемы и фрукты на долгую зиму.

Дача может быть из грубо срубленного сруба. Он может напоминать крестьянский дом, демонстрируя причудливо вырезанные декоративные мотивы деревенской архитектуры. Это может быть немногим больше, чем лачуга из остатков дерева или кирпича со строительных площадок. Такие лидеры, как Сталин или премьер-министр Никита С. Хрущев, использовали просторные дачи, обычно построенные из дерева, которые отличались элегантностью внутри, но все же проявляли некоторое уважение к деревенским традициям.

В наши дни некоторые так называемые новые русские, разбогатевшие на часто коррумпированном разделе советского государственного имущества, строят роскошные трехэтажные дачи, окруженные высокими кирпичными стенами с угловыми сторожевыми башнями, скорее средневековой крепостью, чем уютной лачугой.

Демонстративно богатые решительно непопулярны среди старожилов.

«Никто не знает, кто они. С ними не о чем говорить», — пренебрежительно сказал Лисичкин о семье, которая построила модный кирпичный особняк на участке, который она купила в уже не закрытом комплексе летчиков-испытателей.

Роскошная дача даже играет главную роль в крупнейшей политической драме России этим летом: прокуратура обвинила бывшего премьер-министра Михаила М. Касьянова, потенциального кандидата в президенты от оппозиции, в незаконной приватизации виллы на берегу озера с густым лесом, которая когда-то была государственной собственностью.

Прокуратура отрицает какие-либо политические мотивы, но критики говорят, что власти решили преследовать Касьянова, чтобы гарантировать, что он не будет участвовать в гонке 2008 года.

Еще одна драма попала в заголовки газет в эти летние дни, когда власти вступают в громкие стычки с десятками дачников, чтобы добиться исполнения судебных решений о предполагаемом незаконном строительстве в природоохранных зонах. По сообщениям, три человека пострадали в одном столкновении, когда владельцы пытались помешать сносу.

С точки зрения съемщика в Переделкино, дачном поселке советских времен для писателей, расположенном в лесу на юго-западной окраине Москвы, поэт Юрий Кублановский наблюдает, как меняется дачный мир.

58-летний Кублановский, бывший диссидент, который с 1982 по 1990 год провел в изгнании, работая на финансируемое США Радио Свобода в Париже и Мюнхене, Германия, с 1992 года снимает свою дачу. — просторный двор был отдан двум миллионерам, которые построили на этом участке шикарные виллы.

На вопрос, что он думает по этому поводу, этот человек, работавший над свержением советского коммунизма, ответил с невозмутимым выражением лица и очевидной искренностью: «У меня чувство классовой ненависти».

Кублановский, возглавляющий отдел поэзии в литературном журнале «Новый мир», может быть горько разочарован тем, что капитализм значил для России, но это не значит, что он ностальгирует по советской системе.

В прежние времена писательские дачи в Переделкино были частью «системы кнута и пряника», которая навязывала лояльность советскому режиму, сказал он. «Были различные формы поощрения и вознаграждения холуйских писателей — премии, государственные премии с большими деньгами, поездки за границу и, главное, дача в Переделкино».

Элитные дачи были не только наградой, но и потенциальным наказанием, потому что писателя, государственного деятеля, генерала армии или другого привилегированного получателя всегда можно было наказать, отняв дачу. Менее шикарные дачи доставались работодателям или профессиональным организациям, поэтому, как и хваленые летчики-испытатели, люди с похожей работой часто оказывались в одних и тех же комплексах.

В наши дни получить дачу очень просто: вам просто нужно достаточно денег, чтобы купить или арендовать ее. Основные магистрали, ведущие в сторону от Москвы, увешаны билбордами, рекламирующими новые дачные постройки. Прилетая в любой из трех главных аэропортов Москвы, можно увидеть бесчисленное множество старых и новых дачных построек, вырубленных в лесах и полях, окружающих столицу.

Подавляющее большинство этих домов, как старых, так и новых, по-прежнему используются в качестве убежищ на выходные или во время отпуска, а не в качестве основного места жительства владельцев.

«Старшие поколения получили свои дачные участки от заводов или компаний, в которых они работали. Как правило, они бесплатно получали небольшие земельные участки и строили дачи из материалов, которые могли найти в то время», — сказал Сергей Испирян, руководитель проекта на стройке в 40 км к северо-западу от Москвы, где вторые дома продаются примерно за 150 000 долларов. «В основном они строили дачи, чтобы выращивать овощи для еды».

Но менеджеры и специалисты компании, покупающие новые бетонно-кирпичные дачи этого проекта, которые напоминают пригородные американские дома, «любят выращивать цветы, делать газоны, заниматься ландшафтным дизайном», — сказал Испирян. «Я не думаю, что на этих участках люди будут выращивать картошку».

Александр Тращенко, 50 лет, инженер-механик, принадлежит к новому поколению владельцев.

«Это место моего отдыха, где я с удовольствием провожу время», — сказал Тращенко в одних коричневых шортах и ​​сандалиях, сидя на террасе своей двухэтажной краснокирпичной дачи. «Москва — это место, где вы спите между рабочими днями. Здесь, если зима, мы катаемся на беговых лыжах, пользуемся сауной и наслаждаемся приятной компанией. Летом я возделываю свой огород, и если погода хорошая, мы спускаемся на реку Истру купаться».

Тращенко добавил, что его сад «не для еды, а для удовольствия». «Конечно, у меня есть яблони и кусты малины, но это просто для удовольствия», — сказал он. «Выращиваем салат, огурцы, дыни. Помидоры — это слишком много работы».

Биолог Нина Рослякова, 71 год, имеет больше души традиционного дачника: она любит выращивать помидоры. «Мне просто нравится идея — взять это из семени и вырастить из него растение, приносящее плоды», — сказала она.

Рослякова тоже почти мистическая грибница.

«Знаешь, как я хожу за грибами?» она сказала. «Я иду в лес, и начинаю идти, а потом понимаю, что смотрю не на землю. Я смотрю внутрь себя. Я плохой грибник, но обожаю это».

Рослякова попыталась объяснить, что она имеет в виду, вспомнив сцену из «Доктора Живаго» Бориса Пастернака, в которой Лара, возлюбленная главного героя, направляется на дачу.

«Это полностью описало мои собственные чувства», — сказала она. «Судьбы людей раздавлены, Россия рушится, все ломается, а Лара выходит из поезда и идет по тропинке — не помню точную цитату, — но с каждым шагом она чувствует единение с этими высокими соснами. деревья, и с каждым шагом ее проблемы покидают ее. Она вдруг начинает чувствовать, что окружающая ее природа ей дороже даже своей матери, своих близких, всего на свете. Жизнь налаживается для нее, когда она гуляет в лесу».

Пастернак получил Нобелевскую премию в 1958 году, через год после публикации «Доктора Живаго», но роман также отметил его как политического диссидента. В 1939 году он получил дачу в Переделкино и сумел сохранить ее до своей смерти в 1960 году. Добившись известности как молодой поэт, он много лет избегал гнева Сталина, сосредоточившись на переводах таких произведений, как «Гамлет» Шекспира. и «Фауст» Гёте.

Его шедевр, отражающий ужасы Первой мировой войны, большевистской революции и последовавшей за ней гражданской войны, был издан за границей уже после смерти Сталина. Хотя советские власти были возмущены этой книгой, его известность помогла ему не потерять любимую дачу.

Эта дача, ныне музей, выходит окнами на поле, романтизированное в его стихах. Сегодня поле разрывается, чтобы построить модные новые дачи, несмотря на попытки старожилов заблокировать застройку.

Пастернака похоронили на кладбище на дальнем конце поля, и это место стало излюбленным местом его поклонников, почти по определению диссидентов, собираться и читать вслух его стихи.

Несколько лет назад молния ударила в сосну возле могилы Пастернака, — рассказала экскурсовод музея «Дача Пастернака» Татьяна Нешумова. «Дерево сломалось, и когда люди пришли его убирать, они обнаружили провод, который шел по сосне и вел к скамейке напротив могилы Пастернака, где был обнаружен жучок КГБ», — рассказала она. «Их логика заключалась в том, что люди, которые придут на могилу Пастернака, были неблагонадежными людьми, не испытывающими особых симпатий к советской власти».

Даже сегодня садовники музея поддерживают дачную традицию огорода. Но сосны, возвышающиеся за двухэтажным коричневым деревянным строением, и длинная дорога, обсаженная березами и кленами, придают этому месту непреходящую элегантность.

В течение десятилетий после смерти Сталина в 1953 году его преемники поощряли распределение стандартных земельных участков площадью 6460 квадратных футов среди простых россиян для строительства скромных дач и выращивания овощей.

Клавдия Хлебникова, 63 года, и ее муж, Василий Хлебников, 70 лет, до сих пор относятся к своей даче в классическом стиле миллионов, получивших такие участки: каждый год они выращивают около 1300 фунтов картофеля, 1000 фунтов помидоров, 200 фунтов огурцов и меньшее количество свеклы, моркови, лука и чеснока.

— Дача для меня — все, — сказал Хлебников. «Здесь работаешь от души, и отдыхаешь здесь от души. И когда ты собираешь все это, ты понимаешь, что это плод твоего собственного труда».

Привлекательность дачи настолько сильна, что обеспеченные россияне или представители высшего среднего класса, не владеющие дачей, часто арендуют ее на несколько недель, на сезон, а иногда и на годы.

32-летняя Елена Топникова и ее муж, работающий в литературном журнале, сдали московскую квартиру площадью 430 квадратных футов, чтобы переехать на съемную дачу площадью 1000 квадратных футов. У них двое сыновей, 4-летний и младенец, и они планируют жить на даче «ради детей», пока старший мальчик Гоша через два года не пойдет в школу, рассказала она.

В советское время такие люди, как Топникова и ее муж, могли надеяться получить от одного из работодателей дачный участок, но в современном мире они сомневаются, что когда-нибудь станут дачниками. «Даже если вы продадите свою квартиру в Москве, я не уверена, что это принесет достаточно денег, чтобы купить подмосковную дачу», — сказала она.